Онлайн книга «Абонент недоступен»
|
– Это наше с тобой субъективное мнение, для Алика же оно ничего не означает. Он сдул с приемника пыль, чего-то там покрутил, прочадил всю квартиру канифолью, а потом включил. И когда я вернулся домой, говорит: слушай, тут «Шурик» с Гордеевым базлали. Я слушаю – точно! – Неужели это так просто – пеленговать сотовые телефоны? – упавшим голосом спросил Гордеев. – Нет, Юра, очень даже непросто. Но только не для Алика Чувашова. Не забывай, что он живет в середине двадцать первого века, пока мы с тобой прозябаем только в начале двадцатого. – Ну да, ну да, смена парадигм и все такое. Ты говорил. – Доходит до тебя? – С трудом, но доходит. – Слава Богу! Значит, будешь жить когда-нибудь в новом времени. Только я еще и о другом хотел тебе сказать. – Да, да, говори. – Я отослал текст, который извлекли из желудка Смаги, в одно важное учреждение. – Куда? – Не важно. – Ладно, допустим. Ну и что там сказали? – Ничего. – Не понимаю, – нахмурился Гордеев. – Как это «ничего»? Никаких комментариев, что ли? – Не совсем. Они дали мне понять, что это ничего не доказывает, мол, нет никакого смысла на основании столь сомнительного материала делать далеко идущие выводы. – Постой, Денис. Ты можешь выразиться конкретнее? – Могу. Их мнение таково, что когда какой-то конченый наркоша делает подобного рода заявления, которые практически не имеют под собой никакой фактологической базы, об этом даже не стоит и говорить. – Вот как! – выпалил Гордеев. – А досье Смаги? – Какое досье Смаги? – спросил Денис, будто слышал об этом впервые в жизни. – Ты издеваешься? Досье из Интернета. – Послушай, Юрок, никакого досье из Интернета не существует. Его нет в природе. Вообще! Ты понял меня? – Как? – Я спрашиваю, ты понял меня? – наставительным тоном произнес Денис. – Кажется, да. Ты хочешь сказать… – Я уже все сказал. Закрываем тему. – Подожди, у меня по ее поводу куча вопросов. – Вопросы потом. А сейчас вот еще что: я получил от моего дядьки сообщение, что с тебя не снимается обвинение в хранении большой партии нелегальных наркотических веществ. Короче, ты все еще подозреваемый. Гордеев несколько раз сильно потер висок: – Что за бред? – Это не бред, к сожалению. Не все оказалось так просто. – Не бред? А что же это тогда?! – Гордеев почти кричал. – Что это, если не бред? На пакете нет моих пальцев, только отпечатки Смаги, если не считать дактилоскопических следов этого придурка Дубова. – Эй, эй, адвокат, поосторожней с ярлыками, – урезонивал Денис. – Да пошли они все!.. – Куда пошли? – Сам догадайся! Денис рассмеялся: – Денис, я ничего не понимаю, но у меня такое впечатление, что и ты с ними заодно. – С чего ты взял? – Я же сказал – у меня такое впечатление. – Твое впечатление обманчиво, – заверил Денис. – Я просто пытаюсь тебя погрузить в атмосферу, в которой ты де-юре находишься. – Зачем? – Чтобы у тебя возникли хоть какие-то идеи, как из этой атмосферы выкарабкиваться. Ты хоть понимаешь, что твое уголовное дело, которое валяется на Петровке, – это первый большой шаг к тому, чтобы выкинуть тебя из адвокатуры. И не надо, Юрок, нервничать, это тебя не красит. К тому же помни, что аффекты сильно понижают интеллектуальные возможности. – Денис, я сейчас, наверное, действительно скажу что-нибудь такое, отчего у тебя обо мне испортится мнение на всю оставшуюся жизнь. – Не скажешь. – Нет, скажу! – упорствовал Гордеев. – Потом скажешь. А сейчас шутки в сторону. Твой юридический статус сейчас действительно хуже некуда. И не только потому, что ты у них на крючке. Это полбеды. – Что значит «полбеды»? Имеется и вторая половина? – Угу. Гордеев вздохнул: – Ну что ж, вываливай, Денис, не щади! – Алик запеленговал разговор Федотова с его, по всей вероятности, непосредственным начальником. Начальника он называет по воинскому званию. Генерал-полковник. Но скорее всего это полная липа, хотя не исключено и обратное. Дело не в этом. По всей вероятности, в Москве готовится какая-то серьезная заварушка. Мне так стало ясно из записи их разговора. – О чем они говорили? – спросил Гордеев. – Не по телефону. – Не по телефону что? – Говорить об этом нужно не по телефону. – Понял, тогда до завтра. Я думаю, до завтра ничего не произойдет? – До завтра, может, и ничего. Но время работает против нас. – Время всегда работает против нас, – резюмировал Гордеев. Лена шла по Тверской, отбивая каблучками частую дробь. После нескольких пасмурных дней это было первое утро, когда вместо привычной молочно-серой пелены над Москвой развернулось от края до края большое голубое небо. В такие дни с неохотой ныряешь в бездну метро, хоть и залитую ярким, но все же искусственным светом. Зато с каким удовольствием выходишь наружу, на белый свет, если только летняя жара не плавит асфальт заодно с мозгами. Сегодняшнее солнце не предвещало убийственного зноя. Просто это был хороший денек, когда краски большого города становятся сочнее, ярче, соблазнительнее. Лена свернула с Тверской в Мамоновский переулок, прошла сто метров, и вдруг увидела Федотова. Он вышел из своего джипа, весь, как всегда, подтянутый, вышколенной походкой перешел улицу. Чтобы быть незамеченной, Лена спряталась за стоящий на обочине автобус. И достала из своей сумочки мобильный телефон. – Юра, – сказала она почти шепотом. – Я вижу Михаила. – Где? Во сне, что ли? – отозвался Гордеев. Он совершенно не ожидал, что Лена будет первым человеком из числа его знакомых, кому Федотов попадется на глаза. – В каком еще сне, Гордеев? Ты сам очнись! Я на полном серьезе. – Где ты находишься? – В районе Театра юного зрителя. – На Мамоновском, что ли? – Да, на Мамоновском. Что мне делать? – Что делать? Держи его в поле зрения. – Но он уходит. – Иди за ним. И не отключай мобильник. Я должен иметь с тобой постоянную связь. Я сейчас свяжусь с Денисом. Мы будем на месте, как только сможем. – Ладно, я иду за ним. |