Онлайн книга «Сибирский спрут»
|
Дежнев покачал головой: – В интересах следствия пока не могу сообщить. Вот закончится следствие, тогда милости прошу, читайте себе, делайте выводы… Спасибочки! Следствие может длиться годами… – А когда вы планируете провести следующий допрос Трегубова? Он пожал плечами: – Пока я не планирую его допрашивать. Но как только соберусь, поставлю вас в известность. Где вы остановились? В конце концов скрывать свое местонахождение мне смысла не имело. Кому надо, найдут. – В гостинице «Сибирь». – Я вам позвоню. Ну и вы, если надо, тоже звоните. Вот мой телефон. Я попросил Дежнева предоставить мне свидание с подзащитным, и он выдал мне разрешение. Из областной прокуратуры я прямиком направился в «Журавлиное гнездо». Тюрьма оказалась старой постройки, с зубчатыми стенами, башенками и остальными атрибутами средневекового замка, она чем-то смахивала на московскую Бутырку. У входа, как это водится, толпились родственники, и мне пришлось пробиваться через толпу. Однако внутри меня ждало разочарование – в тюрьме был объявлен карантин в связи со вспышкой туберкулеза. И для встреч с заключенными требовалось специальное разрешение начальника тюрьмы. К начальнику тоже стояла большая очередь, состоящая из родственников. Попадались и адвокаты. С одним из них, полноватым типом в очках и с объемистой папкой в руках, я разговорился. Он не поведал мне ничего утешительного. В тюрьме действительно карантин, и посещение заключенных резко ограничено, конечно, в срочных случаях можно рассчитывать встретиться сразу, но вообще-то приходится записываться минимум за неделю. Кроме всего прочего, функционировали всего два кабинета для допросов, остальные были на ремонте. Торчать в Сибирске целую неделю я не планировал. Но и уехать отсюда, не встретившись с Трегубовым, тоже не мог. Поэтому, миновав недовольно смотревшую на меня очередь, я вошел в кабинет начальника тюрьмы. – Здравствуйте, я адвокат Игоря Трегубова Юрий Гордеев. Начальник поднял взгляд от каких-то бумаг и рассеянно кивнул: – Полковник Гуськов. – Мне нужно срочно встретиться со своим подзащитным. Начальник покачал голой: – Невозможно. Видите, что у нас творится? – Но вы понимаете, исключительная важность дела… – Я все понимаю, – перебил меня Гуськов, – все. Тут у меня около трех тысяч человек народу сидит. А тюрьма, между прочим, сто лет назад когда строилась, рассчитывалась всего на пятьсот. Чувствуете разницу? И к каждому посетители рвутся. А у нас туберкулез, педикулез, сальмонеллез! И брюшной тиф! И ремонт! И… – Я понимаю, – как можно спокойнее прервал его я, – но и вы меня поймите – я приехал из Москвы всего на три дня. И мне надо встретиться с моим клиентом. Между прочим, это необычное дело. Трегубов занимал высокий пост. Кстати, каковы условия его содержания? – Устроили как можно лучше, это понятно. В камере всего пятнадцать человек, и нары у каждого отдельные. Так что по очереди спать не приходится. – Хорошо. А теперь я вас прошу дать мне возможность в соответствии со статьей пятьдесят первой Уголовно-процессуального кодекса встретиться с моим подзащитным наедине. Таково, между прочим, требование закона. Начальник снова покачал головой: – Знаю я все требования закона. Я вам русским языком повторяю – невозможно. Очередь в кабинеты для допросов расписана за десять дней. Не в коридоре же вы с ним встречаться будете? Это нарушение распорядка. – Не знаю, – твердо произнес я, – уступите на время свой кабинет. Вы не имеете права отказать мне. – Да, не имею. И не отказываю. Подождите своей очереди и встречайтесь сколько хотите. – Ну что ж, значит, придется действовать через ГУИН и прокуратуру. Другого выхода у меня нет. Я знал, что упоминание о ГУИНе должно подействовать на начальника. Он побледнел, покраснел и покрылся пятнами. Но сказал совсем не то, чего я ждал. – Вы меня ГУИНом не пугайте. Вот если ГУИН сможет найти в «Журавлином гнезде» несколько дополнительных кабинетов для допросов – пожалуйста. А пока никто, даже сам президент, ничего не сделают. Тем более следствие по делу Трегубова продолжается. Вот если бы завтра суд, то я бы пустил вас вне очереди. А так что хотите делайте, но не могу. – Хорошо, – я указал на телефон, который стоял на столе начальника тюрьмы, – я сейчас прямо отсюда позвоню в Генеральную прокуратуру заместителю генпрокурора Константину Меркулову. Он сам поинтересуется, почему вы не предоставляете свидание с заключенным в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса. Он засопел, а потом, видимо смягчившись, предложил: – Ну хорошо. Пойду вам навстречу. Только учитывая статус заключенного, свидание будет в кабинете моего заместителя. Пришлось согласиться. Начальник позвонил своему помощнику, и через пятнадцать минут я сидел в кабинете его заместителя и ожидал, когда приведут заключенного Трегубова. Примерно через десять минут в комнату ввели высокого коротко стриженного мужчину в джинсах и шерстяном свитере. Трегубов оказался именно таким, каким я его себе и представлял – волевым, властным человеком, который столкнулся с силой, которая сильнее его… Но, судя по его взгляду, он не собирался сдаваться. – Игорь Андреевич? Здравствуйте. Я ваш адвокат. – Здравствуйте, – негромко ответил Трегубов и сел на стул. – Меня зовут Юрий Гордеев… – Где Женя? – перебив меня, спросил он. – Она… уехала в безопасное место. – Вместе с Лешкой? – Да. Он с ней. – Слава богу… А как она вас нашла? Вы из Москвы? – Да. Она приехала и сразу обратилась к Александру Турецкому. А он посоветовал меня. Мы с ним давно знакомы, в свое время я работал у него. – Хорошо. – Как тут условия? Я буду добиваться изменения меры пресечения. Трегубов с сомнением пожал плечами: – Следствие идет своим чередом. Сейчас сделать почти ничего нельзя. Вы ознакомились с материалами? – Да. Частично, с теми, что предоставил следователь. Полностью с материалами можно будет ознакомиться после окончания следствия. Трегубов горько усмехнулся: – Когда оно наступит, это окончание… Вы следователя видели? – Да. – Поняли, в чем дело? Он выразительно посмотрел на меня. – Вроде да… – Так что единственное, что вы можете теперь сделать, – это заявить ходатайство об изменении меры пресечения. – Я это сделаю сегодня же. Можно еще заявить о недоверии всей правоохранительной системе Сибирской области. |