Онлайн книга «Сибирский спрут»
|
Валеру Заметалина она знала лично. Несколько раз он с женой приходил к ним в гости. Мужчины пили пиво, говорили о работе, женщины обсуждали детей, обменивались рецептами и узорами для вязанья… Войдя в кабинет, Евгения и не вспомнила о том официальном тоне, которым беседовала с Заметалиным по телефону. Одно дело – при посторонних, другое дело – наедине… – Привет, Валера, – сказала она, расстегивая верхнюю пуговицу шубы. – Мне необходимо с тобой посоветоваться. Мы можем здесь поговорить? – Почему нет? Садитесь, – кивнул Заметалин. Евгения пропустила мимо ушей этот сигнал, это холодное «садитесь» вместо приятельского «садись». – Игорь передал мне записку, – усевшись на стул напротив заметалинского стола, приглушенным голосом сообщила она. Лицо Валеры удивленно вытянулось. – Что?! – Он просит, чтобы я поехала в Москву, там добивалась правды. Подскажи, к кому мне ехать? Я ничего в ваших делах не понимаю. Куда мне обращаться? В Генеральную прокуратуру? В Администрацию Президента? Или в Военную прокуратуру? Я не знаю… – Он так и написал, что ты должна поехать в Москву? – Да. Написал дословно – «дуй в Москву, вытаскивай меня». Заметалин задумчиво посмотрел в окно, потом спросил: – Записка с тобой? – Нет. Я ее сожгла. Что-то заставило ее соврать… – Плохо, – нахмурился Заметалин. – Почему? – испуганно встрепенулась Женя. Заметалин не ответил. – Кто ее передал? – Я не знаю. Принес какой-то молодой человек, поздно вечером позвонил, попросил выйти во двор… Заметалин выведал у нее подробности, а потом снова уставился в окно. – А что? Ты думаешь, это провокация? – Сейчас, одну минуту, – сказал Заметалин, снимая телефонную трубку и той же рукой набирая три цифры внутреннего номера. – Сейчас во всем разберемся. Евгения кивнула, вздохнула с облегчением. – Евтюхов, ты? Срочно зайди ко мне, – приказным тоном бросил в трубку Заметалин. Через мгновение Евтюхов материализовался на пороге его кабинета. – Бери ребят, отправляйтесь к этой гражданке на дом, – кивком показал на Евгению полковник. – Возьмите ее квартиру под охрану до моего распоряжения. С дамы глаз не спускать. – Это как?.. – привставая со стула, прошептала Женя. – Это как понимать? Я что, арестована? Заметалин посмотрел сквозь нее и еле заметно кивнул. – Как? – воскликнула Женя. – За что? – У нас ни за что не арестовывают, – ухмыльнулся Заметалин. Евтюхов молча подошел к Евгении, взял под локоть и потащил вон из кабинета. Он вывел ее на улицу, но не через парадный, а через служебный выход. Во внутреннем дворе Евгению запихнули в черный джип. В машине уже сидели вооруженные люди в камуфляже и черных масках. Ошеломленная женщина не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле. Ее привезли домой. Войдя в квартиру, омоновцы распределились по комнатам, а Евтюхов стал требовать у Жени записку. – Я же сказала, я ее сожгла! Евтюхов посоветовал подумать. – Я сожгла ее на кухне! – Ключи от квартиры! – Что? – Ключи от квартиры давай, корова! – замахиваясь на нее, рявкнул Евтюхов. Женя отдала ему ключи. Евтюхов по-хозяйски прошелся по квартире. Принес два пустых чемодана, бросил на пол перед Трегубовой. – Снимай сапоги, шубу. Всю теплую одежду из шкафов складывай сюда! Поворачивайся живее, чего уставилась? На кухне затрещал телефон. Женя хотела подойти, но ее грубо толкнули обратно в комнату. – К телефону больше не подойдешь. Один из охранников снял трубку: – Да! Кто говорит? Она не может подойти. Что передать? Когда Евгения сложила в чемоданы всю теплую одежду, Евтюхов придирчиво осмотрел остатки гардероба. Отобрал и бросил на кровать халат, спортивный костюм, кофту и юбку. – Хватит с тебя. Если еще что понадобится, только с моего разрешения. Чемоданы он вынес в прихожую, намереваясь забрать с собой. Что не поместилось – приказал унести из спальни в соседнюю комнату, где разместились охранники. – Где твой щенок? – У нас нет собаки, – удивленно глядя на Евтюхова, ответила Женя. – Дурочку строишь? Хлесткий удар по щеке заставил женщину ахнуть от боли. Слезы сами покатились из глаз. – Я спрашиваю, мальчишка где? – Уехал. К бабушке. – Кто еще в квартире живет? – Больше никто. – Теперь можешь спокойно сидеть и реветь. Из комнаты ни шагу. В туалет захочешь – свистни охране, они проводят. …Остаток дня Женя провела, лежа в кровати. Накрывшись с головой толстым ватным одеялом, она делала вид, будто крепко спит. Сначала охранники то и дело проверяли, чем она занята, часто без стука открывали дверь и осматривали комнату. Потом постепенно привыкли и стали заглядывать гораздо реже. Когда стемнело, Евгения выскользнула из кровати и натолкала под одеяло подушек. «В темноте не разберешь, лежит кто-то или нет», – думала она. Затем она оделась, стараясь не шуметь. Поверх теплого спортивного костюма с начесом натянула юбку и шерстяную кофту, сверху накинула черный махровый халат. Из гостиной в спальню доносился шум трибун и заводные крики весельчака Николая Фоменко – это охранники смотрели по телевизору популярную программу «Титаны реслинга». Охранники оживленно комментировали происходящее на экране. «Взять с собой документы, деньги! – лихорадочно соображала Евгения. – Паспорт, офицерский билет Игоря… Что еще?» Она вытащила из-под стопки простыней и пододеяльников пакет с документами. Приводя в порядок квартиру после первого обыска, она сунула документы в комод вместе с постельным бельем и почти забыла о них. Теперь пригодилось… Если бы тогда она положила их на место, в секретер в гостиной, забрать их с собой не было бы ни малейшей возможности. Евгения сунула пакет с документами под одежду. Затем подошла к окну, с трудом открыла двойную форточку. В лицо ей пахнуло морозным ветром. На улице было очень холодно. Женщина наступила коленом на подоконник и посмотрела вниз. Квартира находилась на втором этаже сталинского дома, и ее тюремщикам даже в голову не могла прийти мысль, что окном можно воспользоваться для побега. Это было почти нереально даже для тренированного мужчины, что уж говорить о хрупкой женщине? Но окно спальни выходило не во двор, где дворники чистят снег и скребут асфальт, а на пустырь. Там, метрах в трех от дома, протекал неширокий ручей, почти канава. Летом берега канавы покрывали высокие кусты лозы. Сейчас из-под снега торчали кое-где невысокие красные ветки. За зиму наметенный двухметровый сугроб сровнял канаву с землей. |