Онлайн книга «Я - убийца»
|
– Смотри! – Гордеев неожиданно остановил восторженные мечты лейтенанта. – Это еще что такое? – А что там? – испугался тот, ожидая увидеть мумифицированные останки. Или еще что похуже… В стене, общей для сарая и дома, оказывается, имеется дверца. Якобы черный ход. – Ну и что? – участковый не удивился. – Тут у многих так. Раньше в сараях скотину держали, чтобы зимой по морозу не бегать с кормом или так. Смелый Гордеев уже распахнул эту загадочную дверцу и зашел в черноту. – Ну как там? – тоскливо крикнул участковый. – Нормально. – Мне нужно идти? – А как же, – злорадно ухмыльнулся Гордеев. – Смелее! Тут столько улик! А какие жирные, спелые! Осторожно переступая по мусору, лейтенант пробрался вслед за Гордеевым в заброшенный дом. Конечно, тут все и должно было бы быть покрыто пылью. Но… Отчетливо виднелись следы недавнего визита – кое-где слой пыли был нетронутым, толстым, пушистым, серым, а кое-где лишь едва-едва припорошено. – Месяца три назад, – определил лейтенант. – Но ничего не взяли. – Почему ты так решил? – А что тут брать? Наверное, бомжи ночевали. Холодно было. Вот они и перекантовались. – Надо все осмотреть, – Гордеев выдвинул ящики стола. – Прежде всего те места, где нет пыли. Они принялись за обыск. И безрезультатно провозились около часа. Ничего интересного. – Нет, – лейтенант отряхивает руки, – это не бомжи. Те бы отсюда так легко не ушли. Мусор хотя бы оставили. – Тогда кто, по-твоему, тут был? Что искал? – Пацаны! Играли. Они тут во всех домах лазят. Иконы воруют. И еще по мелочи. Всю барахолку заполнили. Говорят, антиквариат. Сейчас знаете сколько простая керосинка стоит? – Ищи, лейтенант, ищи. Нам нужно точно установить, кто здесь был? Взрослый или ребенок? Что искал? – Ладно. А как мы догадаемся, что это взрослый был? – Ты тут внизу пошарь, а я на чердаке погляжу. – Ну хорошо, – лейтенант даже обрадовался, что ему не придется лезть на захламленный чердак. – А на что мне обращать внимание? – На все! – Гордеев нашел лестницу, ведущую на чердак. – Вас что, не учили? – Учить-то учили, – пробубнил лейтенант. – Да только работа… У нас своя специфика. А тут… Тут криминалисты нужны. Вам окурки собирать? – Старые? – с потолка раздался голос Гордеева. – Кто их знает, – участковый испуганно отошел в сторону, ближе к стенке. – Наверное, не очень. Иностранные. – Сейчас спущусь! На чердаке что-то загрохотало, потолок вздрогнул, и осыпалась штукатурка. – Лейтенант! – сдавленным голосом позвал Гордеев. – Иди сюда! Скорее! – Ну началось! – зло сплюнул участковый и ловко вскарабкался по лестнице на чердак. – Что тут у вас? – Гляди, – Гордеев, весь покрытый паутиной, в клубах пыли закрывая рот рукой, показал ему на кем-то заботливо оборудованную лежанку возле печной трубы. Тут стояла раскладушка с полосатым матрасом. Ворсистое желтое одеяло аккуратно сложено. – И пыль еще не успела накопиться, – отметил наблюдательный лейтенант. Под раскладушкой – пустая консервная банка с окурками. Адвокат вытащил один, рассмотрел: – У тебя там что, «Прима»? – Ага. – А ты говоришь… Жил тут кто-то. – И не один день, – участковый носком сапога поддел консервную банку – она оказалась целой. – Он тут загородил свое лежбище досками, я полез – и вот. А ты, кроме окурков, ничего не нашел? – Так, ерунда всякая. Старые школьные тетради. – А фотографии? Там не было альбомов с фотографиями? – Пойдем вместе посмотрим. – Тут нам ничего больше не надо? Вроде бы все остальное не тронуто, – Гордеев еще раз все внимательно оглядел. – Так и покрыто сугробами пыли. Внизу они еще долго шарили по ящикам комода, по шкафам. И ничего особенного не нашли. Вместо желанного альбома с фотографиями обнаружили тонкую картонную коробочку, а в ней около десятка пожелтевших фотографий, какие обычно делают в ателье. Муж, жена и двое наглухо запеленатых младенцев у них на руках. Улыбающийся курсант с девушкой. – У нас тут все курсанты, – сообщил участковый. – Рязанское десантное. – Знаем, знаем. – Своих полно. Так еще со всей страны прут и прут. Всех баб приличных расхватали. И развезли по всей России. Как что приличное подрастает, тут же цап – и женится! А потом его отправляют служить на край света! А нам жениться не на ком! Одни уродки остаются. – У тебя-то жена красивая? – Очень! – Так чего ты переживаешь? – Я потому и женился на своей дуре, чтоб и ее не уволокли. А вдруг я с ней разведусь? Или там… Понадобится девушка. Так, для разнообразия. А не с кем! Поглядишь – с души воротит! – Ну ты, лейтенант, даешь! Так далеко даже Галилей не заглядывал. Со своей трубой. – Тетрадки будем смотреть? А то могли бы ко мне в гости заглянуть. Жена, наверное, уже окрошку наварганила. Сейчас бы пивка. Пошли? – Может, чего еще к столу возьмем? – Ну это уже по желанию! Хотя я и на службе. Но очень даже! У нас тут больше поддельной торгуют. Но я проведу на хорошее место! Мне там по оптовым ценам. – А это что? – Я же говорил. Это старые тетрадки. Гордеев раскрыл наугад – школьные тетради «ученика пятого класса» Игоря Игнатьева. – Надо бы его школьных товарищей поискать, – сказал он. – Может, не все разлетелись. Если повезет, найдем его закадычного приятеля. – Я что-то нашел, – трагическим голосом произнес лейтенант. И протянул толстую коричневую тетрадь. На первой странице были красиво выведены буквы: «События моей жизни». – Почерк явно женский, – определил участковый. – Это его мать писала. Я так определенно думаю. Больше некому. Тут больше и женщин-то не было. Гордеев заглянул на последнюю страницу – пусто! Вторая половина тетради – чистые листы! Все записи обрываются на словах: «Мы поделили семью поровну. Никто ничего никому не должен. Все поровну». – Старая запись, – заглянул через плечо лейтенант. – Тут дата стоит – 5 августа 1984 года. – Аккурат то, что нужно, – Гордеев захлопнул тетрадь. – Ты не против, если я эту бумажку в Москву заберу? Или составляй потокол. – Боже мой! Как же я ненавижу всякую писанину! |