Онлайн книга «Московский бродвей»
|
– И диски вышли? – Да, конечно, вышли. Надо сказать, этот Георгий Ильич сдержал свое слово и полгода не взимал с нас денег. Вот, кстати, я на эти гонорары и купила лимузин… – Интересно, а зачем надо было вас предупреждать? Ну вышли бы диски в другой фирме, а пираты все равно бы наладили выпуск нелегальных копий. Анжелика покачала головой: – Нет, рынок давно поделен. Звукозаписывающие фирмы – это только прикрытие для пиратов. Если одни пираты перехватывают диск у других, это значит, будут разборки, выстрелы и так далее. – То есть все равно в любом случае ваши диски попали бы в руки пиратов… – Да… И никуда от этого не деться. – Понятно… Но все-таки при чем тут московская милиция? – Очень просто. Мы спросили, насколько безопасна эта операция, Георгий Ильич засмеялся и сказал, что у нас хорошая «крыша». Когда мы спросили, какая именно, он прямо ответил: Петровка, 38. Мы сначала подумали, что он шутит. А потом к столику подошел какой-то человек. И Георгий Ильич, который был уже немного пьян, сказал, что вот, дескать, и наша «крыша» подошла. – Интересно… А вы могли бы узнать этого человека? – Я не только могла, я его и узнала. Как-то раз смотрела телевизор, и в новостях он мелькнул, действительно в мундире, при погонах. В фуражке. – А фамилию помните? – воскликнул я с надеждой. Анжелика отрицательно покачала головой: – Нет, к сожалению. Он так быстро мелькнул… Да я и не хотела узнавать его фамилию. Ну «крыша» и «крыша». Меньше всего меня это тогда интересовало. Я только Славе сказала, и он посоветовал об этом молчать. Я и молчала. Только вот вам рассказала. – Очень интересно… И все-таки хорошо было бы узнать, что это за «крыша» с Петровки, 38… – Если еще раз увижу, конечно, узнаю. А так… Мы ведь его мельком видели… – Ясно. А Разина и Консон работают вместе? – Что вы! Они на ножах. Конкуренты! – ответил Слава. – Несколько лет назад даже до перестрелок доходило, когда они делили сферы влияния. Но потом как-то договорились и теперь живут более-менее мирно. – Мирно между собой и людьми, которые контролируют вашу деятельность. – Да. Но иногда, насколько я знаю, все равно вспыхивают ссоры. – Но все-таки я не понимаю, кому могло понадобиться дискредитировать Анжелику? – Это вопрос, – задумчиво произнесла Лена, – но ясно одно: ни Разиной ни Консону это не нужно. Ведь фактически они заинтересованы в том, чтобы артист нормально выступал, а не сидел в тюрьме? Анжелика, услышав последнюю фразу, вздрогнула, а я незаметно толкнул Лену, чтобы она выражалась потактичней… – Ну, – попыталась исправиться Лена, – это я в фигуральном смысле… Уверена, до этого не дойдет. Кстати, а сейчас кто организует твои концерты и гастроли? Я имею в виду, название у них есть? – Компания «Юпитер». Кому фактически она принадлежит, неизвестно. Думаю, этому самому Георгию Ильичу, фамилии которого я не знаю. Но внешне это никак доказать нельзя. Все шито-крыто. – Но с другой стороны, – задумчиво сказал я, – ни Консон ни Разина не могли предположить, что у Анжелики так хорошо пойдут дела. А значит, она стала конкуренткой. Следовательно, фактически они заинтересованы ее дискредитировать. – Да, это верно, – согласилась Анжелика, – в том-то и дело. И чем больше денег я зарабатываю, тем больше у них разгорается аппетит. Кроме того, ведь я реально перебиваю доходы других артистов, которые разъезжают по России. Ведь все равно несколько артистов дают им больше барышей, чем одна я. – Значит, все-таки им было бы выгоднее избавиться от вас? – Может быть. – Но все равно, – заключил я, – не такими средствами. – Хорошо, Анжела, – сказала Лена, – а теперь расскажи о случае в «России». Что за скандал ты там устроила? Анжелика как-то странно переглянулась с Петруниным, потом поморщилась, как будто ей было неприятно вспоминать, но потом со вздохом начала рассказывать: – Ну понимаешь, Лена, у меня бывают такие дни… Ну, в общем, не хочется никого видеть. Хочется убежать от всех… Она снова посмотрела на своего администратора. Тот опустил глаза. – Ну и в тот день я уехала с дачи. Отменила концерт и уехала. Добралась до гостиницы «Россия», сняла номер, выпила… Ну и вышла в фойе… Она смущенно теребила край халата, словно не могла подобрать подходящих слов. – А что было потом? – спрашивала неумолимая Лена. – Ну… покричала, поскандалила. Отвела душу, одним словом. А потом нашелся какой-то человек, который уладил проблемы с милицией и отвел меня в номер. Вот и все. – Что за человек? – Не знаю. Я даже имени его не спросила. Но может, кто-то из поклонников. Он довел меня до номера и ушел. Да, я ему дала какие-то деньги, которые нашла в кармане. – Судя по тому, что этим случаем интересуется Бородулин, здесь может быть какая-то ниточка, – предположил я. – В любом случае, – ответила Лена, – пока мы не узнаем, какой информацией он располагает, гадать просто бессмысленно. Мы говорили еще около часа, но так и не пришли к какому-то результату. И решили подождать, когда Бородулин сам объявит о своих подозрениях. В ближайшее время Анжелика ни на какие гастроли не собиралась, поэтому уже на днях, может быть завтра, следовало ждать известий от Бородулина. Возвращаться в Москву было уже поздно, и мы с Леной решили остаться на даче. Аккуратная бабушка отвела нас в комнату для гостей. – Ого! – восхитилась Лена, увидев огромную кровать размером с половину баскетбольного поля, да еще под бархатным балдахином. – Ничего себе коечка! – Видно, Анжелика думает, что мы с тобой… – хмуро предположил я, – того… этого… – Конечно, – пожала плечами Лена, – а я ей тебя так и представила: мой бойфренд. – А у тебя случайно не склероз? – поинтересовался я. – Может быть, ты забыла, что мы уже довольно давно разошлись как в море корабли? – Фи, – отмахнулась Лена, – какой же ты скучный. Ну разошлись, потом сошлись… – Нет, – категорично покачал я головой, – насчет «сошлись» мне ничего не известно. Пока, во всяком случае. Ты с какой стороны кровати предпочитаешь спать? – У окна, – независимо поведя плечами, ответила Лена и пошла в ванную. …Стояла удивительная, звенящая тишина. В Москве такой не бывает: обязательно проедет гремящий драндулет, пройдет пьяная компания, поющая «Ой мороз-мороз», или еще что… Тут, в Ватутинках, было действительно тихо. Как в деревне. Вдруг я почувствовал запах. Он исходил от Лены, которая лежала от меня на довольно большом расстоянии. |