Онлайн книга «Степень покорности»
|
– А откуда ты это знаешь? Ты что, лично присутствовал, когда ее… насиловали? Может, сама напросилась, а потом решила списать на насильников. Может, ты по любви!.. Наверняка по любви! – Не успокаивай меня… – Разве мать может дочку с младенцем выгнать? – Я ей верю, – убежденно заявил Степан. – А я нет! – Почему? – Потому что она не любит тебя, своего единственного сына. Потому что не уберегла от гадости. Ведь все очень просто… И… наркотики – это же болезнь нелюбимых детей. Она сама своим отношением к тебе подтолкнула к наркотикам. Если у ребенка нет ничего светлого, ничего дорогого и любимого… Куда ему податься? Вот он и попробовал. Это его единственная отдушина. Единственный миг отдыха и радости… – Теперь ты у меня есть! – Она сама погубила тебя. Думает только о себе, о своей беде. Ну было и прошло. Зачем же сыну судьбу портить? – Да ладно тебе… Она же все равно моя мама. А у тебя мама кто? Степан замер с открытым ртом, ожидая услышать рассказ об образцовых родителях. – Я родилась в тюремном поезде, – задумчиво проговорила Антонина. – Потому что моя мама была заключенной. Она принимала участие в диссидентской акции. И ее… судили. Она косила под дурочку, а ее признали вменяемой. Поэтому и посадили. А она забеременела, чтобы уменьшить срок заключения… Так многие делали. Даже термин есть – «пальцем деланные». – Кто? – вытаращил глаза засыпающий Степа. – Мы. Такие, как я. – Почему? – Потому что беременным снижали сроки заключения. – А при чем тут палец? – Дурачок. А как, ты думаешь, они в колонии забеременеть могли? Как сперму доставали? – Как? – На пересылке или еще где… мужики-заключенные мастурбировали в пакетик полиэтиленовый, как в презерватив. А потом перебрасывали через колючку на женскую сторону. Женщины пальцем заталкивали сперму в себя. – Не может быть! – Смотри – перед тобой я нахожусь. Пальцем деланная. Тогда мама сидела уже второй год. Без свиданий. А потом сразу три женщины из их барака родили почти в один день. – От кого? – Я же тебе объясняю. Ты засыпаешь? Ну и спи. Тебе надо выспаться. Мы же, как пионеры, гуляем все ночи напролет. – У нас любовь! – Морковь! – засмеялась счастливая Антонина. – Ну и свекровь ты мне приготовил. – А ты мне тещу! – Нет у тебя тещи. Она умерла. Я так думаю, что ее убили свои же сокамерницы. Слишком уж она была справедливая. Если какая разборка – всегда к ней… Она судила. – Расскажи! – Потом. Собирайся. Тебе нужно что-нибудь забрать из колонии? – Нужно попрощаться. – Они тебя не отпустят. – Почему ты так думаешь? – Степа, ты никогда не задумывался, для каких целей образована колония? – Для познания мира, для служения красоте и знанию. – Милый ты мой, – всхлипнула Антонина, целуя Степана в небритый подбородок. – Вставай, я тебе все потом расскажу. – Нет! – решительно заявил Степан. – Это мой дом. Хочешь, мы поедем к тебе, я не возражаю. Но тайно бежать от друзей я не буду. Днем попрощаемся, Солнце нас благословит. – У него есть человеческое имя? – тихо спросила Антонина. – А зачем? Мы его и так все знаем. – Но он же потребовал твой паспорт, – Антонина нежно погладила Степу по глазам. – Он же переписал всех нас. – Чтоб найти, если вдруг что-нибудь случится. – Вот именно. – Что ты имеешь в виду? Ты что-то знаешь? Говори. – Поверь, нам надо сматываться. Тут что-то такое… Я не знаю, но чувствую, что приближается опасность. – Мне тоже так кажется, – признался Степан. – Солнце хочет послать меня в поездку. – Куда? – Туда же, куда и всех. По святым местам. Проведывать учеников на солнечном Востоке. – В Средней Азии, – уточнила Антонина. – Скорее всего, это Туркмения или Узбекистан. – Почему ты так решила? – Давно живу, мое сокровище. Много видела. Неожиданно рядом хрустнула ветка. Влюбленные испуганно подскочили. – Поздно! – вскрикнула Антонина. – Степа, беги! – Кто здесь? – поднялся Степан, расправляя широкие плечи. – Все в порядке! – Из-за кустов показались незаметные в ночном сумраке фигуры в черных одеяниях. – Мы проверяем территорию. Деревенские опять активизировались. Прислали угрожающее письмо. Вот мы и дежурим. – Так здесь Степа не один! – радостно изумился второй голос. – Кто ты? – Все свои, – ответил за Антонину Степан. – Скоро рассвет, мы пошли на берег. – Сегодня моления Солнцу не будет, – заявил третий черный. – Почему? – срывающимся от страха голосом спросила Антонина. – Потому что сегодня утром Солнце будет судить вас. Обоих, – сурово произнес еще кто-то. Медленно выходили на поляну все новые и новые черные фигуры, обступали тесным кольцом Степана и Антонину… Так голыми и привели их в колонию. Стыдили, проклинали, увещевали всей колонией. Степану не было ни страшно, ни стыдно. Он даже рукой не прикрывался, будто специально выставляя себя на всеобщее любопытное обозрение. – Любовь – это жизнь души! – кричал он в смущенную и агрессивную толпу. – Как вы не понимаете? Антонина молча пряталась от людей, тесно прижимаясь к спине Степана. Вскоре ей принесли одежду. И она тут же оделась. Степка нарочно почти до полудня разгуливал голяком, как заправский нудист, демонстрировал неподчинение. – Степка, – шептал ему черный, – прикройся. Это же бунт. На тебя Солнце из-за занавески смотрит, все слышит! Но Степану все было нипочем. И недоумевающие, испуганные взгляды людей, и даже сам Солнце, прячущийся за занавесками! – Не может быть счастья в слепом подчинении! – кричал он в наглухо закрытые окна второго этажа. – Это тебя Тонька научила? – подмигнул ему лысый толстяк в белом балахоне. – Дурак ты, парень. Лучше бы ты с ней не болтал, а… – Что? – взревел обозленный намеком Степан. – Что – что? Подрастешь, узнаешь, что с бабами по ночам лучше делать, – пошло ухмыльнулся толстяк. – Проваливай, старая калоша! – цыкнул на него Степка. – Пока цел… – Степан! – позвал его черный. – Иди сюда! Тебя Солнце к себе зовет. Серьезный разговор намечается. |