Книга Звезда ведьмы, страница 42 – Джеймс Клеменс

Тол’чак свел брови на переносице, а призраки старейшин перелетели ему за спину, будто бы прячась.

Не обращая внимания на их беспокойство, темная женщина продолжала парить в облаке серебристых волос. Ее кожа, казалось, стала еще темнее, а насыщенные магией пряди сияли ярче. В глазах читались гнев и бесконечная печаль.

Наконец-то слова Триады дошли до Тол’чака.

— Ведьма Камня Духа, — пробормотал он, хмуро уставившись на призрак. И когда он снова узнал черты, так похожие на Элену, нахлынуло озарение. Он задумался на миг, а потом выпалил имя, под которым знал ее: — Ведьма Камня и Духа!

Ее глаза неотрывно следили за огром.

— Ход времен изменяет много имен и вносит много смыслов, — холодно произнесла ведьма. — Странно видеть все победы и поражения своей жизни сведенными к такой простенькой фразе. Да и ту память исказила. — Она вздохнула. — Но ты знаешь мое истинное имя, не так ли, огр?

Он понял, увидев в ее утомленных глазах то же выражение, что и у Элены.

— Сисакофа! — громко произнес Тол’чак.

— И я тебя знаю, — кивнула ведьма. — Последний потомок Ли’чака из клана Токтала.

Тол’чак недоуменно нахмурился.

— Клятвоотступника, — пояснила она.

Огр моргнул. Ли’чак! Так вот как звали его далекого предка, имя, которое изначально носил Клятвоотступник.

— Я не понимаю, — через силу заговорил он. — Как ты здесь оказалась? Почему именно здесь?

— Отвечу для начала на первый вопрос, — она взмахнула призрачной рукой. — На самом деле я не совсем здесь. Мой истинный дух прошел через Врата давным-давно. Образ, что ты видишь, всего лишь отражение и немного магии. Я оставила его, связав с силой Камня Духа. А что касается «почему»… Эта история предназначается для других ушей, не твоих. Я оставила свое отражение во Вратах, зная, что однажды ведьма, которая придет ко мне на смену, будет нуждаться в наставлении.

— Элена! — догадался Тол’чак.

Темная фигура кивнула.

— На протяжении множества столетий я оставалась стражем Камня Духа. Здесь я направляла твой народ настолько, насколько могла. Но даже я не смогла предотвратить предательство твоего предка.

— Клятвоотступника…

— Ли’чак принял обеты духовного подвижничества и стал служить у Врат. Этих Врат. Он был силен в магии духа, но еще сильнее в нем был развит дар стихийной магии.

— Клятвоотступник был стихийником? — удивленно вскинулся Тол’чак.

— Его природным даром была способность совершенствовать мастерство других. Он мог сделать мастером самого зеленого новичка.

Похоже, она говорила правду. Тол’чак вспоминал всех Темных Стражей, с которыми повстречался за время долгих странствий. Они представляли собой яркие примеры мастерски ограненной магии. Стихийники, чей дар был искажен, дабы удовлетворить потребности Клятвоотступника или просто ради его развлечения.

— И что случилось потом?

— Этого даже я не знаю. Однажды твой предок открыл Врата, ведущие к Камню Духа. Я почувствовала магию и явилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ли’чак стоит на коленях с поднятыми руками и кричит от боли. Приблизившись, я ощутила разрыв в ткани мироздания. А после этого Врата стремительно захлопнулись и оставались закрытыми на протяжении шести столетий. — Она посмотрела на призраков Триады. — А что случилось в пещере в тот день, мне неизвестно.

Духи огров смутились под ее пристальным взглядом.

— Мы знаем не больше, чем вы, — прошептали они одновременно. — Клятвоотступник принес свои обеты, но мы почувствовали несоответствие, тот самый разрыв ткани мироздания, о котором вы говорите. Мы примчались сюда так быстро, как смогли, но обнаружили лишь Сердце, лежащее на камнях. Едва мы прикоснулись к кристаллу, как поняли, что на него наложено проклятие. Погибель. Сердце не могло больше открывать Врата Духов. Мы оказались отрезаны. А в сердце-камне росла Погибель, питаясь душами наших умерших. Один из нас предположил, что проклятие сумеет снять лишь последний потомок Ли’чака-Клятвоотступника.

— С тех пор мы ждали… — сказал первый старейшина, отделяясь от других.

— …ждали… — добавил второй.

— …и ждали… — эхом прозвучали слова третьего.

— …пока не пришел я, — закончил Тол’чак, не в силах скрыть горечи в голосе.

В пещере воцарилась тишина. Казалось, бесчисленные века давят на них.

— Похоже, огр, твой долг еще не исполнен, — наконец нарушила молчание тень Сисакофы.

— Что ты хочешь сказать? — встрепенулся Тол’чак.

Она оглянулась на Врата Духов и встряхнула серебристыми волосами, связывающими тень ведьмы с Камнем.

— Земля запустила Погибель в ваш сердце-камень только для того, чтобы закрыть путь к Камню Духа. До этого времени я ощущала порчу, которая пыталась прорваться извне, чувствовала поток стихийной магии, искаженной вмешательством. Кто-то или что-то охотится за Сердцем этой части мира.

— Мой предок, — прошептал Тол’чак. — Клятвоотступник.

— И он становится все сильнее, — вздохнула тень. — Вскоре он прорвется, и остатки моей силы не смогут противостоять его могуществу… Но Врата Духов открыты вновь! — ведьма обращалась к Тол’чаку. — Появились новые борцы, готовые сражаться за чистоту сердца нашего мира, — ты и твоя новая ведьма.

— Элена.

— Прежде чем мой дух проник сквозь Врата, — Сисакофа легонько кивнула, — она снилась мне. Я видела, что грядут нелегкие времена. Элена стояла перед этими самыми Вратами, а по полу текла кровь ее друзей… — Тень ведьмы вздохнула. — У меня есть предупреждение только для ее ушей. Только поэтому я здесь, только оно вытащило меня из далекого прошлого в ваше настоящее.

— Передай предупреждение через меня, — попросил Тол’чак, уставший от чародейства и тайн.

— Не могу. Я — тень пожелания, отражение цели. У меня нет иного выбора. Молодую ведьму следует привести сюда, а до той поры Врата Духов следует охранять. — Она сурово посмотрела на Тол’чака. — Ты станешь их стражем.

— Мы тоже это предвидели… — зашептала Триада, сверкая глазами, которые наполнял зеленоватый блеск. — Именно потому мы созвали общий сбор в Черепе Дракона. — Теперь и они буравили Тол’чака взглядами. — Ты должен объединить наши планы. Ворота нужно охранять!

Где-то вдалеке послышалось слабое завывание. Эхо донесло его из верхних пещер.

— Слушай, — заметила Сисакофа. — Тьма вокруг нас сгущается.

Огр вскинул голову, узнав голос. Фардейл!

Тол’чак повернулся было, но Триада опередила его, взлетев и вперившись в туннель глазами, горящими червячным огнем.

— Душа на свободе… — прошелестели они. — Один из твоих спутников.

— Кто?! — У огра ослабели ноги.

— Старуха, — жалобно проговорили призраки.