Онлайн книга «И придет волчица…»
|
– Не правилам хорошего тона, это точно, – усмехнулся Салзар. – Да я и не думаю, что вы чему-либо ее учите, магистр. – Вы тоже заметили? – нахмурился Медведь. – Заметил. Наверняка стоит вам перейти к новой теме, объяснить основы, как ваша ученица принимается самостоятельно плести заклинания, не вписывающиеся в классические каноны. – О чем он, Марко? – встрепенулся Триар. – Я о том, что не всем требуются наставники. – Ерунда! На самостоятельное овладение даром уходят десятки лет. – Не всегда. Вы же преподаете историю, должны помнить легенду о Велерине. Она выучилась всему сама уже к двадцати годам. Поэтому-то маги Каэтара ее невзлюбили, и она ушла к эльфам. Вероятно, вашу Галлу ждет та же судьба. Не зря же принц Кэллиан ее обхаживал? – Для нее найдется работа и в Марони, – отрезал Медведь. – Даже так? – что-то поняв, посерьезнел некромант. – Тогда срочно начинайте учить ее хорошим манерам. – Сегодня же приступлю. А пока давайте вернемся к столбам. Вы полагаете, магистр Феаст мог… Галла С тех пор как не стало моего ясноглазого солнца, я еще ни разу так не смеялась. Выпроводив азгарского некроманта и старичка-историка, наставник позвал меня в кабинет и заявил, что не станет обучать волшебству до тех пор, пока я не прекращу вести себя как неотесанная деревенская девка. Обещание никогда больше не входить без стука его не удовлетворило, и мне всучили для изучения аж три книженции, в которых описывались всевозможные расшаркивания. Одна из книг называлась «Воспитание учтивости у девиц» и начиналась словами: «Каждая юная тэсс, желающая иметь успех в обществе и со временем удачно выйти замуж…» Вот здесь-то я и расхохоталась. Смеялась я громко и долго, почти до слез… – «…а вырез на платье должен быть не слишком глубок…» – лафия оторвалась от книги. – У меня не слишком глубокий вырез, чародейка? – Да у тебя все платье – сплошной вырез! – Так и задумано. Дальше читать? – Нет. Не могу заниматься и одновременно слушать, как правильно держать веер. Уже пару раз пыталась обмахнуться мечом. Лучше расскажи, кто тебя грамоте научил. – А, – тряхнула она головой, – был один. Говорил, что человека из меня сделает, а после женится. В город забрал, читать учил, писать учил, еду настоящую есть учил… А потом умер. – До дна выпила? – скривилась я. – Нет, я с ним аккуратненько. Нравился он мне. – Майла улыбнулась, мечтательно прикрыв глаза. – И замуж хотелось. Интересно же, когда замуж… Убили его. Тогда всех убивали. Мужчин убивали, женщин убивали, детей убивали. Война называется. И к нам пришли. Его убили. Меня убили. – А потом? – Я присела на траву рядом с ней. – А потом я встала и в лес ушла. И его забрала. Возле родничка похоронила, здесь рядышком. Прихожу иногда, когда вспомню. – Странная ты, лафия. – Обычная, – пожала она голыми плечиками. – А вот ты странная, чародейка. Со мной разговариваешь. Книжки смешные читаешь. Железкой своей машешь. Нашла бы себе нормального мужчину… – Нормальные мужчины на дороге не валяются, чтобы их находить. – А тот, что в кустах сидит, тебе не нравится? – прошептала она мне как подружке. – В каких кустах? – так же тихо спросила я, подтягивая к себе меч. – В тех. Давно уже сидит. Сразу на меня смотрел, а когда ты танцевать начала – на тебя. В кустах, значит? Ну-ну, сейчас поглядим, что это за тайный поклонник вооруженных чародеек и образованной нечисти. – Мужчина! – позвала я игривым голоском, предварительно выставив щит. – Выходите, мы вас заметили! – Благоразумная юная тэсс не должна начинать знакомство с мужчиной первой, – тихо процитировала начитанная майла. – Где ты тут нашла благоразумных? Мужчи-ина! М-да. Так только портовые шлюхи орут, подзывая потенциальных клиентов. Не удивлюсь, если засевший в густой растительности наблюдатель, выбравшись, с ходу предложит мне горсть красненьких. – Мое почтение, принцесса, – приподнялась над зеленью голова. Ромар Убийца. Остатки хорошего настроения моментально улетучились. – Засунь свое почтение себе в… – Фи, – скривилась лафия. – Тебе никакие книжки не помогут. Такой вежливый тэр, а ты ему грубишь. При виде вероятного источника питания в майле проснулись охотничьи инстинкты. – Идите к нам, добрый тэр, – улыбнулась она призывно, – и не обращайте внимания на эту невоспитанную особу. Такой сложной дилеммы передо мной еще не стояло: я уже сплела одно миленькое заклинаньице, но использовать его на выслеживавшего меня орка или же на развязную нежить – решить не могла. – Благодарю вас, милая тэсс, – как по книжке раскланялся идущий. – Простите мое поведение, но, наблюдая за вами, я и в мыслях не имел ничего постыдного. Майла с сожалением вздохнула. – Я увидел, как ваша подруга упражняется с мечом… – Задолбать меня решили своим этикетом?! – Я с дасадой рассеяла неиспользованное плетение. – Я ей не подруга! Она никакая не милая тэсс! А ты говори, что тебе от меня надо, и проваливай! Невозмутимости идущего могли позавидовать скалы. Я еще вчера заметила, что он абсолютно непробиваемый, а сегодня, когда орк как ни в чем не бывало выбрался из окружающего поляну кустарника, чтобы галантно припасть к ручке лесной соблазнительницы, лишний раз в этом убедилась. – Досточтимый тэр Ромар, – решила я сменить тактику, – не соблаговолите ли объяснить, почему вы проводите этот замечательный день, лежа в кустах, вместо того чтобы раз и навсегда убраться из моей жизни? – Уже лучше, – прокомментировала наглая майла. – Я не следил за тобой, открывающая, если ты это имела в виду. Сюда меня привели другие дела. – И эти дела так тебя измотали, что ты решил вздремнуть в этих чудных колючих кустиках? – Нет. Я услышал голоса и решил посмотреть. А когда увидел, чем ты занята, меня это заинтересовало. Профессиональное любопытство. – Надеюсь, твое любопытство удовлетворено в полной мере. Эй, майла, напомни мне, как вежливо прощаться, покуда я снова не послала многоуважаемого тэра. Лафия за моей спиной промолчала. – Не стоит, принцесса. Я уйду и без прощания. Но если позволишь… – Не позволю! – Я лишь хотел спросить, сколько лет ты обучалась искусству меча и кто был твоим учителем. – Сколько лет? – Боги пресветлые, как бы я была вам благодарна, если бы мое счастье, как и наши занятия, длилось хотя бы год. – О каких годах ты говоришь, Убийца? У меня было всего три месяца. Три коротких месяца. Потому что тот, кто был моим учителем… |