Онлайн книга «И придет волчица…»
|
– Нет, – прислушался наставник. – Вот же, как будто кричат. Или это птицы? А что я говорил? – О записи со старого кладбища… Вы правы, кто-то кричит. – Кто-то? – переспросил Салзар и, не дожидаясь ответа, бросился туда, откуда слышались крики. Старший наставник едва поспевал за ним. – Здесь! – Выскочивший на поляну некромант остановился как вкопанный перед извивающимся на траве телом. – Боги пресветлые… – Галла! – Марко попытался подбежать к лежащей на земле девушке, но неведомая сила отбросила его назад. – Галла! Еще один крик, громче, протяжнее, чем те, что привели их сюда, а затем над поляной повисла тишина. Ненадолго, всего на несколько ударов сердца, и новый вопль. Девушку выгнуло дугой: земли касался только затылок и пальцы босых ног, да еще безвольно обвисшие руки. В раскрывшихся на мгновение глазах сверкнул отблеск пламени. Отставив ладонь, Медведь собрал силу и попробовал разбить помеху на своем пути. Посланная вперед волна ударилась во что-то, высветив на мгновение накрывавшую Галлу полусферу, и бессильно отхлынула. – Что это, Салзар? – Не знаю. – Некромант кругом обошел невидимую преграду, окружавшую страдалицу. – Защита по контуру похожа на… На что-то похожа, но я не могу понять. И пройти… – А-а-ах-х-х… – Крик перешел в хрип, изгибавшееся, ломавшееся от боли тело тяжело опало на траву. – Пройти я не смогу, – заключил Ворон. – Но что это? Что с ней? – Она горит. Ответил старшему наставнику не Салзар. Это сделала сидевшая под деревом девушка в легком полупрозрачном платьице. – Лафия, – узнал Медведь. Пальцы уже сплетали отпугивающее нежить заклинание. – Стойте! – перехватил его руку азгарец. – Пусть говорит. Дети ночи видят порой больше, чем мы. – Да, я вижу. – Майла указала на кристалл. – Она горит со своим эльфом. Он горит. И она горит. Это грустно. – Кто это сделал? Кто? – Остыньте, Марко. Вы что, не понимаете? Она сама и сделала. Влезла в память стихий… – В память стихий нельзя войти! Это невозможно. – Разве до этого ваша ученица не делала ничего невозможного? Что ты еще видишь, лафия? – Ничего. Только огонь, эльфа и чародейку. Он горит, и она горит вместе с ним. Он не хочет гореть. И она не хочет. Но он ее не отпускает. – Что значит «не отпускает»?! – накинулся на лесное создание Медведь, видя, что Галла уже едва дышит. – Держит ее, – вздохнула майла, – своими мыслями. Горит и думает о ней. Это красиво. Но очень грустно. Потому что скоро он умрет. И она умрет вместе с ним. Медведь в отчаянии вцепился себе в волосы. – Сколько прошло времени? – спросил Салзар. – Сколько ты здесь сидишь? – Не знаю. Я пришла, когда чародейка стала кричать. Но у меня нет времени. А вашего я не помню. Когда-то знала, но теперь забыла. – Мы услышали первый крик еще на опушке. Прошло минут пять, самое большее – семь. Марко, очнитесь! У нас еще пять минут, чтобы ее вытащить. – Как? – Не знаю. Думайте. Посмотрите на рисунок. Вспоминайте, что это может быть. – Это похоже… Ни на что! Я не видел такого. Некромант примерился и отпустил в незримую стену тугую спираль заклинания. Ничего. Подумал и сплел еще одно, более сложное заклинание. Безрезультатно. – Можно нащупать свободные линии и попытаться разорвать ее плетение, – без особой надежды предложил Медведь. Азгарец покачал головой: – Здесь нет свободных линий. Ни одна ниточка не висит, все сплетено туго, как кокон. Какая под ней фигура, ромб или квадрат? Это в равной степени могло быть и то и другое. Девушка зашевелилась и захрипела. – Квадрат, – сам себе ответил некромант. – Похоже на контур для воззвания. – Непохоже. Для воззвания используют пентаграммы… – Это вы мне говорите?! – возмутился Ворон. – Мне, некроманту, вы станете рассказывать, что используется в ритуалах призыва? Ладно, сейчас не об этом. Контур для воззвания, контур для нежити – есть что-то общее в канве. Фигура, символы по углам и линия… О боги! У вашей ученицы талант сплетать такие несуразицы! Он еще раз обошел круг, стараясь не смотреть на скрючившуюся внутри девушку. – Линия, линия… Что-то есть в этой линии… Линия Омсты! – хлопнул он себя по лбу. – Обычная линия Омсты! Только мы видим ее как будто в зеркальном отображении. Нет, ваша Галла определенно нечто! Вы бы додумались до такого? В его голосе слышалось искреннее восхищение. – Не додумался бы, – угрюмо согласился наставник. – И не привязал бы себя к памяти горящего эльфа. И не корчился бы в непробиваемом куполе. Что вас так радует, а? Или придумали, как его отключить? Я не мастер смерти, но знаю, что линия Омсты размыкается только с наружной стороны. А в данном случае мы с вами, если можно так выразиться, внутри – она же исказила потоки. Он посмотрел на свою ученицу. Бледное лицо. Темные тени вокруг закрытых глаз. Рот перекошен, подбородок залит кровью. И теперь она уже не кричит. Только вздрагивает, делает редкие, слабые вдохи. Иногда ее руки вдруг оживают, и изодранные пальцы судорожно вцепляются в покрытую бурыми пятнами траву. – Она умирает, – всхлипнула лафия. Марко удивленно взглянул в ее сторону. Какое дело лесной нежити до какой-то там волшебницы? – Умирает, – повторила майла. – Это грустно. Мне нравилась странная чародейка. И эльф мне нравился. Но эльфа уже нет. И ее не будет… – Салзар! – Я думаю. Не мешайте. – Думайте быстрее, она почти не дышит! – Еще есть время. Эльф умирал в течение тринадцати минут… – Она не выдержит столько! Сделайте что-нибудь! Омстика [1] – ваша специализация. Разбейте контур. Сделайте хоть маленькое отверстие. Я думаю, если убрать кристалл, связь оборвется. – Резкий обрыв убьет ее. – Есть другие идеи? – Если бы… Хорошо, я попробую. Только молчите. Некромант всмотрелся в окутывавшее девушку плетение. Контур от нежити? Или контур от жити? Линия Омсты проста и понятна: мертвое к мертвым, живое к живым. Здесь же что-то непостижимое. Живое к мертвым? Мертвые к живым? И то и другое сразу? Извилистая линия обегала рисунок, перекрывая как вход, так и выход. Линия Омсты, до которой не додумалась бы и сама Неизбежная: черта, отделившая от всего света давно умершего эльфа и живую, пока еще живую волшебницу – мертвое и живое словно единое целое. |