Онлайн книга «Дорогие девушки»
|
Виктор засмеялся. — Ну не я же! — Я… согласен, — кивнул он, улыбаясь от счастья и не веря своим ушам. — Я согласен с тобой дружить. — Вот и хорошо. Знаешь, почему я так делаю? Он покачал головой: — Нет. — Потому что люди должны помогать друг другу. Это написано в Библии. Знаешь, что такое Библия? — Да. Это такие рассказы… старинные… Про Бога… Для стариков. — «Для стариков», — передразнил Виктор. — Вот и видно, что ты деревня. Библия не только для стариков, она для всех. В ней написано, как люди должны жить. Приедешь домой — прочитай, понял? — Угу. — Вот и молодец. Там написано, что человек должен относиться к другому человеку так, как хочет, чтобы к нему самому относились. Например, если человек не хочет, чтобы его били, он сам не должен никого бить. Понимаешь? — Да. Я не бью. — И правильно делаешь, — одобрительно кивнул Виктор. — Ты, я вижу, толковый пацан. Ну, держи пять! Виктор протянул ему руку, и он пугливо ее пожал. — Кто же так жмет? — засмеялся Виктор. — Жать нужно сильно, по-мужски. Ну-ка, попробуй еще раз! Он снова пожал, на этот раз чуть сильнее. — Вот, это уже другое дело. Теперь мы друзья. Скажи это вслух! — Мы друзья, — послушно повторил он, не веря своему счастью. — Верно, — кивнул Виктор. — Мы друзья, а друзья должны всегда помогать друг другу и приходить друг другу на помощь. Если ты меня о чем-нибудь попросишь, я обязательно это сделаю, понял? — Понял. И я. Я тоже сделаю, — с чувством сказал он и чуть не заплакал от благодарности. Теперь у него есть друг. И не просто друг, а самый классный друг на свете! Виктор весело прищурился: — Что сделаешь? — Все! — Все, что я попрошу? Он кивнул: — Да. Все, что попросишь! — Дай-ка подумаю… — Виктор задумчиво почесал ногтем нос. — Нет, мне тебя просить не о чем. Хотя… Есть одна вещь. Так, мелочь. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь другого. — Нет! Попроси меня! — А ты точно сделаешь? Он кивнул: — Да! — Не врешь? — Не вру. Виктор смотрел на него с сомнением. — Даже не знаю… Ну хорошо. Дай слово, что сделаешь то, о чем я попрошу. — Даю слово! — Поклянись жизнью матери. — Клянусь! Виктор строго сдвинул брови и серьезно произнес: — Запомни: это страшная клятва. Ее нельзя нарушать, иначе твоя мама умрет. Ты это понимаешь? — Да. — Ну хорошо. Тогда давай — расстегни мне штаны. Виктор стоял перед ним во весь рост, а он сидел на каком-то старом ящике, изумленно глядя на Виктора снизу вверх. — Как это? — запинаясь, переспросил он, не веря своим ушам. Виктор добродушно улыбнулся: — Просто. Как себе расстегиваешь. — Зачем? — Кажется, у меня там клещ. А сам я все равно ничего не увижу. Ты ведь не хочешь, чтобы клещ пил мою кровь? Он покачал головой: — Нет. — Тогда действуй. Он протянул руку и, стараясь не смотреть, расстегнул Виктору молнию на ширинке и тут же отдернул руку. — Молодец, — похвалил Виктор. — Теперь давай дальше. — Что дальше? — понизив голос от ужаса, спросил он. — Дальше смотри! Клещ ведь не ползает по трусам, он впивается в кожу. Давай, посмотри, не бойся. — Но я не… — Ты поклялся жизнью матери, помнишь? А такую клятву нельзя нарушать. Давай, не робей. И он сделал это — глядя в сторону, предоставив всю работу одним только пальцам. — Вот, молодец, — хрипло проговорил Виктор. — А теперь посмотри, нет ли на нем клеща. Я сказал: смотри на него. Да не бойся, он тебя не съест! Он медленно повернул голову и посмотрел. — Ну как? — спросил Виктор. — Не видишь клеща? Он сглотнул слюну и, едва сдерживая отвращение, ответил: — Нет. — Посмотри поближе. Ну, давай, мы же друзья! Ты обещал мне помочь, помнишь? — Я не могу. — Но ты поклялся жизнью матери. Если ты не выполнишь клятву, она умрет. Ну, давай же. Я твой друг, помнишь?… Вот, молодец. Еще ближе… Еще… Держи его в руке, чтобы лучше было видно… Вот так… Вдруг Виктор повернулся к двери и негромко свистнул. Дверь распахнулась и в сарай ввалилась ватага ребят. В руках у одного из них был фотоаппарат и, прежде чем он успел отвести лицо от ширинки Виктора, фотоаппарат успел щелкнуть, осветив гнилые, затхлые внутренности сарая яркой молнией. Пацаны захохотали. Вместе с ними засмеялся и Виктор. — Ну как? — кричал он, заливаясь смехом. — Нашел клеща? — И у меня поищи! — крикнул кто-то. — И у меня! — И мне посмотри! Темные тени надвигались на него, гогоча и расстегивая ширинки. А он сидел, оцепенев от ужаса, и смотрел на них широко раскрытыми глазами. В этот миг мир перестал для него существовать, и он понял, что больше в его жизни не будет ничего хорошего. Один только ужас. Черные, хохочущие тени, надвигающиеся со всех сторон и заслоняющие свет. 2 Беспорядок. Главное, не наделать беспорядка. Все должно быть аккуратно. Для начала постелем везде целлофан. Вот так. Как славно целлофан шуршит в руках. Это просто музыка какая-то. И на душе от этой музыки так спокойно и хорошо. Как будто это море шумит за окном, бросая на берег клочья влажной, пахнущей водорослями пены. С целлофаном он управился умело и быстро. На кухонном полу не осталось ни одного места, не покрытого прозрачной шуршащей пленкой. И ни единой складки не было на этом шуршащем покрытии. — Главное, чтобы не было беспорядка, — тихо сказал он сам себе. Окинул пол внимательным взглядом и кивнул: — Порядок. Еще полчаса ушло на то, чтобы покрыть пленкой стол и шкафы. Он делал это неторопливо и старательно, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться проделанной работой. Шурша полиэтиленом, он тихо напевал себе под нос свое любимое: Надо, надо умываться По утрам и вечерам. А немытым поросятам Стыд и срам, стыд и срам… Наконец работа была закончена. Тогда он прошел в спальню. Как всегда, постоял немного в дверях, прислушиваясь. Потом тихо окликнул: |