Книга Жестокая схватка, страница 66 – Фридрих Незнанский

— Зачем же? — Король усмехнулся. — Сохраню для истории.

С этими словами Королев встал, подумал и забросил кассету в ящик комода. Затем подмигнул Кирьянову и сказал:

— Вот тут она и будет лежать. Навечно. Вот так-то, братела».

Вот, значит, оно как. Кассета у Короля! Если, конечно, он до сих пор ее не выбросил. И если память не изменяет, это первая и последняя запись, сделанная в доме матери Короля. На других полковника Шаповалова точно нет.

Вспомнив эту историю, Василий Максимович приуныл.

«Ну и что теперь делать? — спросил он себя. — Пойти к Антонине Алексеевне и забрать пленку? Представляю себе этот номер!»

Кирьянов горько усмехнулся. Ситуация была безвыходной. Хотя… Тут Василий Максимович слегка воспрял духом.

— А почему бы, собственно, и нет? — сказал он вслух, и голос его прозвучал отчаянно смело.

Василий Максимович потянулся к бутылке, но вдруг отдернул и прошептал:

— На сегодня, пожалуй, хватит. И не только на сегодня.

Теперь ему нужен был трезвый и ясный ум, не омраченный алкогольными парами.

С трудом поднявшись с кресла, Кирьянов отправился на кухню — варить себе кофе.

Королева с удивлением воззрилась на Кирьянова.

— Здравствуйте, Антонина Алексеевна! — весело выпалил он.

— Вася? — прищурила она близорукие глаза. — Заходи.

Войдя в прихожую, Василий Максимович первым делом осведомился:

— Король дома?

Антонина Алексеевна покачала седой головой:

— Нет, Виталика нет. А что, разве он должен быть здесь?

— Не знаю, — пожал плечами Василий Максимович. — Я так просто зашел. Соскучился.

— Соскучился? — Антонина Алексеевна шутливо погрозила ему пальцем. — Уж не темнишь ли ты, Васенька?

— Что вы, Антонина Алексеевна. Разве я когда-нибудь темнил?

— Небось голодный, а в ресторан идти не хочется? Физиономия-то вон какая измученная и бледная.

Кирьянов засмеялся:

— Все-то вы видите!

— Ну проходи в гостиную.

Кирьянов прошел в гостиную. Обернулся — Королева шла за ним.

Они сели на диван. Антонина Алексеевна вздохнула и сказала:

— Ох, Вася… Горе-то какое.

— Вы это о чем?

— О Пете Бойкове. Как же это он так, а?

Кирьянов напустил на себя грустный вид, что было несложно, поскольку он и впрямь был расстроен, и ответил:

— Да уж, Антонина Алексеевна, и не говорите.

— А ведь казался хорошим мальчиком, — продолжала Королева сокрушенным голосом. — Серьезный, семейный, вдумчивый… Не то что мой Виталик. Уж сорок лет, а все как мотылек порхает. Ни жены, ни детей.

— Да, пора бы ему остепениться, — деловито заметил Кирьянов. — Сороковник — это уж возраст. Поневоле задумаешься.

— Да ты ведь и сам не женат?

— Нет, Антонина Алексеевна. Я пока в поиске.

Королева снова вздохнула:

— Дураки вы, вот и все дело. Кого ж найти хотите? Помесь Раисы Горбачевой и Брижит Бардо?

— А что, неплохой вариант, — усмехнулся Василий Максимович.

— Болтун ты, Вася, — махнула на него рукой Антонина Алексеевна. — И все-таки жаль Петю. Как только он на такое решился? Пьяный, что ли, был? Ты, кстати, не знаешь, откуда у него мой револьвер оказался?

Кирьянов помотал головой:

— Не знаю. Может, Виталя дал?

— Да нет, Виталий об этом ничего не знает. А ты не слышал, что там за ссора была у Пети с Калачевым?

— Понятия не имею.

Антонина Алексеевна нахмурила соболиные брови:

— Ох, ладно. Чай будешь?

— Только если с пирожками! — весело ответил Кирьянов.

— Ну и пройдоха ты, Вася! С повидлом подойдут?

— Антонина Алексеевна, из ваших рук — хоть с крапивой!

— Льстец.

Королева величественно удалилась на кухню.

Василий Максимович, не теряя времени даром, мигом оказался возле старинного антикварного комода и выдвинул ящик с одеждой. Тщательно в нем порылся, но кассету не нашел.

— Тебе с сахаром или с медом? — крикнула с кухни Антонина Алексеевна.

— С сахаром! — ответил Кирьянов, задвигая ящик.

«Куда же он мог ее запихать?»

Василий Максимович принялся выдвигать ящики — один за одним. Но все было бесполезно.

— Не скучай там! — опять послышался с кухни звонкий голос Королевой. — Телевизор включи!

— Хорошо!

Василий Максимович окинул взглядом гостиную. Пробежал глазами по книжным полкам. Опустил взгляд на телевизор… Посмотрел на полки, уставленные видеокассетами.

А что, если?..

Кирьянов подошел к телевизору и принялся просматривать кассеты. «Криминальное чтиво», «Афера», какой-то «Бартон Финк», «Кавказская пленница»… Просмотрев все кассеты, он снял с полки две, которые не были подписаны. Затем воровато, на цыпочках, пробрался в прихожую и сунул кассеты в свою сумку…

Час спустя Василий Максимович вошел в собственную квартиру. Не раздеваясь, пошел к видеомагнитофону и сунул одну из похищенных кассет в деку. Нажал на «play». Затем сел на пол перед телевизором и, держа пульт наизготовку, приготовился смотреть.

По экрану пробежали полосы помех, затем всплыла картинка пьяного кутежа, и вслед за тем из динамиков телевизора грянуло оглушительное:

Таганка-аа,

все ночи, полные огня-я…

Кирьянов подпрыгнул на месте и быстро убавил звук. Затем вытер потный лоб ладонью и пробормотал:

— Уф-ф… Так и до инфаркта недалеко.

На экране появилась довольная физиономия полковника Шаповалова.

— Предлагаю выпить за нашего Короля. Чтобы поскорее стал императором! — проговорил тот, держа рюмку и иронично поглядывая на Королева.

— Ура Королю! — грянули бандиты, чокаясь рюмками, стаканами и бокалами.

Кирьянов остановил запись. Итак, кассета была найдена. Прямо как в фильме про Шерлока Холмса: лучший способ спрятать какую-то вещь — это положить ее на самое видное место. «Только не сработал способ-то», — усмехнулся своей проницательности и везучести Кирьянов.

Что дальше?.. Надо бы для порядка посмотреть, что на второй кассете.

Василий Максимович сменил кассету в деке и снова нажал на «play». На экране замерцало что-то темное и невнятное. Кирьянов выждал несколько секунд, затем перемотал запись минут на пятнадцать дальше. Снова включил проигрывание.