Онлайн книга «Игра по-крупному»
|
Он молча уставился на меня. — А не станет ли он копать под тебя? — спросил я. — Из законного чувства ревности? Станет узнавать, кто ты и что ты. И нет ли на тебя компромата. Что ему стоит позвонить в штаб- квартиру концерна «Галф»? И потом вывести тебя на чистую воду? — Я об этом как-то не подумал, — признался он. — Если горячему южному человеку кровь ударила в голову, он, пожалуй, забудет про все, включая свой гарем... Настучит ее мужу, что я не тот, за кого себя выдаю. — Это еще куда ни шло, — сказал я. — Это семечки, как ты понимаешь. Давай включай дальше... Не дай Бог, спросит: а вы уверены, что он себя выдает за того, кем вам представился? Витя встревожился. — Действительно, эти ревнивцы обладают обостренным зрением и нюхом... И снова включил запись. Послышались странные шорохи, заглушающие голоса. — Поправляет гвоздику в петлице, — объяснил Витя. «...Уделяете непомерно много внимания, вам не кажется?» — говорил Деларе этот старый пень. «О чем вы?» — спросила она. «Я наблюдал за вами издали. И мне показалось, что он влюблен в вас... Но я не собираюсь докладывать об этом вашему мужу». «Зато собираетесь меня шантажировать своими наблюдениями?» — спросила она. «Вовсе нет, я ведь тоже влюбился в вас. Но не смею ревновать... Но этот молодой американец... Все-таки он иноверец, мадам». «На территории нашей республики пока не действуют законы шариата, — холодно сказала Делара. — И надеюсь, будут действовать не скоро. Я могу не бояться, что меня забросают камнями». «Ах, мадам, об этом ли нам говорить? О том ли я на самом деле думаю, танцуя с такой женщиной, как вы?» «Вот именно, нам лучше переменить тему разговора. А то скоро закончится музыка, а следующий танец я обещала другому». «Этому иноверцу?» — робко спросил он. «Именно ему. А где-нибудь в ваших Эмиратах разве вы смогли бы называть меня так, как можете называть здесь, — мадам? Разве вы могли бы видеть мое лицо, прижиматься к моей груди, как вы это сейчас делаете?» «Вы правы... Я должен просить у вас прощения. Но только одна встреча, мадам. Всего одна встреча! Вы не представляете, как я буду вам признателен!» «Возьмете меня в свой гарем? — усмехнулась она. — Умыкнете среди ночи, завернув в ковер?» «Я не так глуп, мадам, хотя и схожу сейчас с ума...» «Или подпишете соглашение с нашим правительством, хотя до последнего момента упорствовали? Ради меня?» «Вы смеетесь надо мной, мадам! Я не могу вам обещать то, что мне не принадлежит». «Тогда оставим этот разговор, — сказала она. — Здесь становится душно, вам не кажется?» «О нет, при вас я, забываю обо всем и не чувствую ничего, кроме вашей близости. Хотя кондиционер здесь явно не справляется». «Бросьте... Я далеко не молода, вы прекрасно это знаете. Но если я вас о чем-то попрошу... Вы можете для меня это сделать?» Солонин посмотрел на меня и выключил запись. — Наверное, я что-то пропустил, — сказал он. — Вы ни о чем таком ее не просили? — Упаси Боже... Да и когда? Это ты постоянно терся возле нее, за исключением тех случаев, когда она танцевала с этим козлом... Я думал, что пошляки бывают лишь у нас, в Европе. Думал, что суровый шариат не оставляет пошлости никаких шансов. А про кондиционер она права... Французы вполне могли привезти свой из Франции, чем пользоваться этой рухлядью, из-за которой не все можно расслышать. — Наверное, высокие пошлины, — ответил Солонин. — Итак, продолжим. Значит, она о чем-то его просит. Интересно, о чем? И снова включил запись. «—...Все, что в моих силах, мадам!» — простонал ибн Фатали. «Но не сейчас, — сказала она. — Я сама позвоню, когда соберусь с духом, если не возражаете... Вы ведь у нас еще какое-то время пробудете?» Солонин снова выключил запись. — Похоже, она ждет наших инструкций, вам не кажется? Мне тоже показалось, что она увлечена идеей нам помочь. Особенно после того, как я стал расспрашивать ее про тот день, когда она должна была встретиться с похищенным сыном Президента... Не она же, в конце концов, его выдала! Моя интуиция подсказывала, что госпоже Амировой вполне можно доверять. Правда, пока она взяла инициативу в свои руки. Ну и что? Ведь она поняла, что их разговор мы будем прослушивать. То есть этот вопрос адресован не только ему, но и нам... Хочет отомстить за возлюбленного? Не похоже, чтобы она уж очень переживала за него. Хотя тревогу за любимого могла пересилить радость, что он вырвался из неволи. — Посмотрим, — сказал я. — Во всяком случае, она прекрасно знала и не забывала, что мы услышим весь разговор. Солонин снова включил воспроизведение. «...Полагаю, что пробуду у вас еще около месяца, пока не заключу соглашение, которое разрабатывается с большим трудом... Но только не это! Не просите меня, чтобы я ради вас шел на бесчисленные уступки. Вы первая же перестанете меня уважать за это». «А что у вас общего с этими русскими?» — спросила она. «О, чисто деловые контакты. Они занимаются транспортировкой нефти. Хотя на вид люди малоприятные, но вполне профессионально обсуждают проблемы... » — Останови на минутку! — сказал я. — Одна вещь не идет у меня из головы. Дело в том, что эти малоприятные, но профессиональные братья Русые говорили с почтением о каком-то Гоше, которому делать там нечего и он создает что-то вроде кризисных ситуаций. И только он может решить вопрос о финансировании некой акции, за которую просят два «лимона». Надо понимать «зеленых»... Что смотришь? На твоем магнитофоне этого нет, но, стоя- недалеко от братьев, я об этом слышал... Поэтому, если ты услышишь про этого Гошу, дай мне знать. Солонин посмотрел на меня так, будто увидел впервые. — Вот что значит целиком полагаться на хваленую технику, — сказал он. — А вы, значит, старым дедовским способом просто стали рядышком, приложили руку к уху и все узнали? И вам после этого не набили баки? — Фу, как ты стал выражаться, — поморщился я. — Они меня в какой-то момент заподозрили, но я в это время привстал на цыпочки — вот так... — Я изобразил, как это сделал. — Помахал кое-кому ручкой, радостно улыбнулся и побежал здороваться, расталкивая дам и временно поверенных... Витя недоверчиво смотрел на меня. Я рассмеялся. — Все так и было. Не думай, что тебе, ученику, удалось во всем переплюнуть своего учителя. Витя верил и не верил, во всяком случае, вид у него был озадаченный. — Будем слушать дальше, — сказал я. - И опусти брови, а то они у тебя взлетели выше крыши. |