Онлайн книга «Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ»
Мы продолжали молчать. Она поднялась. - Я пойду… сказала. А вас, троих, приглашаю в мой театр. Приходите! С женами, с детьми. Я буду петь в "Тоске" в ближайшее воскресенье. Приходите обязательно. Я оставлю вам билеты у администратора. - Такая женщина! вздохнул Слава, когда она ушла. Посмотришь на такую и подумаешь: черт знает чем занимаюсь! А жизнь проходит мимо. - Занимаешься ты тем, что лучше всего умеешь, сказал Костя. Создаешь для людей хотя бы видимость безопасности. Вот она сейчас уедет, доберется до дома, вечером поедет на свою работу в театр. И если с ней ничего не случится… - Демагогия! перебил его Слава. Ее бывший супруг, которого она любит, тоже занимается тем, что у него лучше всего получается. А она любит его, а не меня! - По-моему, тебя заносит, сказал я. И, поднявшись с места, открыл сейф. Достал оставшиеся полбутылки армянского. Подумал о том, что не напрасно мы со Славой стараемся до конца не допивать. Мало ли что подвернется отметить… Вот как сейчас. Вроде бы никакого события: просто только что ушла красивая женщина. Мы ловим ее бывшего мужа, которого ждет смертная казнь, а она говорит нам спасибо и приглашает к себе в театр… Что вообще происходит со всеми нами? Без бутылки и не разберешься. В этот момент в кабинет заглянула Лара. - Можно убрать? спросила, показав на чашки с чаем. - Лучше присоединяйся к нам, сказал я. Ты пришла очень вовремя. - Да? Она присела в кресло, в котором только что сидела другая красавица. Как интересно… Вы мне тоже нальете? Она подставила рюмку, которую достала из моего стола. Снова продемонстрировав наши особые отношения. Мы молча наблюдали за ней. - Мы тут несколько расчувствовались, расслабились… сказал я. - Еще бы! засмеялась она. Такая женщина! Небось про все на свете сразу забыли. Смех ее был неестественным, напряженным. Она выпила, кивнув всем нам. - Ты забыла с нами чокнуться, сказал я, глядя на нее в упор. Неужели предала? Я подумал, что не успокоюсь, пока это не узнаю именно сейчас. - А за что мы пили? спросила она. Слава понял, что со мной что-то происходит, и толкнул меня локтем в бок. Но меня уже невозможно было остановить. - Значит, стучишь на меня? спросил я. Актриса из нее была ни к черту! Никакой выдержки. Не то что Светлова. Все, что Лара могла, это широко раскрыть свои зеленые, чуть раскосые глаза, которые я так любил. Гримаса на ее лице выдавала ее с головой. - Саша… негромко сказал Костя и сделал попытку подняться. Лара словно опередила его порывисто вскочила с места. - Сидеть! рявкнул я, и непонятно было, к кому это относится. Во всяком случае, сели на место оба мой начальник и моя подчиненная. - Ты меня за этим позвал? спросила Лара. - Вот только что на этом месте сидела другая женщина, сказал я. Она развелась с мужем, сменила его фамилию, его ловят как преступника. Но она не предает его. Понимаешь? Пусть меня осудят мои товарищи… я кивнул попеременно в сторону Кости и Славы. Ибо я поступаю сейчас непрофессионально, вопреки тому, о чем мы договаривались, но я все равно спрошу тебя, поскольку это становится невыносимым: кому ты сказала, что у нас бумаги погибшей Жени Клейменовой? Кому? Я ударил кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. У меня с Ларой бывали разного рода размолвки, не раз я орал на нее и стучал кулаком, и она отвечала мне: на свою жену ори! И я смолкал, осознавая ее правоту. Но сейчас она молчала. Только растерянно и жалобно смотрела на меня. И слезы стояли в ее прекрасных глазах, и губы, когда-то целовавшие меня, мелко дрожали. Конечно, я рисковал, беря ее на пушку. Очень рисковал. С чего я вдруг взял, что она сказала кому-то про эти документы? О них она могла слышать, а могла и не слышать. В глаза она вряд ли эти документы видела, ибо до сих пор они были у Володи Фрязина. И вот сейчас она пожмет плечами и тихо, обиженно скажет: никому! Никому и никогда о них не говорила. Но не зря говорят, что риск благородное дело. - Ты сам виноват, что случилось, сказала Лара и заплакала. Это было признанием. Я сам не ожидал такой развязки. Значит, правда. Только сейчас я понял: в глубине души надеялся, что ошибаюсь. - Я? Я виноват? мое удивление, видимо, было чрезмерным. Слава громко вздохнул. Костя нервно барабанил пальцами по столу. Вот сейчас встанут и уйдут, подумал я. Зачем им этот спектакль? Они так и сделали. Встали и вышли. - Ты, Лара подняла на меня глаза, полные слез, хочешь сказать, будто я тебя предала? Сначала ты меня предал! Это своей жене ты изменяешь, а меня предаешь! Ты ночевал у этой валютной шлюхи и думал, будто я не узнаю? А они мне об этом сказали. Они выследили тебя, понял? Твоя жена звонила мне ночью и орала на меня. Я плакала до утра, а ты врал, прятал от меня глаза… А они мне сказали, что могу при желании тебе отплатить. Она всхлипнула. - Кто они? спросил я негромко. - Точно не знаю… В общем, из органов безопасности. Они сказали, что тебя через эту шлюху хотят втянуть в одно нехорошее дело. Они мне соврали, теперь вижу сама, они меня использовали. Спровоцировали. Но теперь ты можешь использовать меня. Понимаешь? Я буду передавать им все, что ты скажешь, любую ложь. Пусть думают, что продолжаю работать на них. - Даже не думай! сказал я. Какой из тебя двойной агент. Оставим все как есть. - Тогда я уволюсь, сказала она, раз не доверяешь. - И они поймут, что тебя разоблачили, махнул я рукой. Иди к себе и приведи себя в порядок. И напиши обо всем, что собиралась им передать. И что уже передала. А ключ от сейфа положи на стол. И знай ты предала меня, как бы ты ни оправдывалась. Но я верю, что теперь будешь самым преданным моим сотрудником. Все. Иди. Она молча вышла. Костя и Слава через минуту зашли. Мы сидели молча и неподвижно, будто оглушенные всем, что только что здесь случилось. И сидели так, пока не стемнело. Потом вошла Лара бледная, с темными кругами под глазами. Молча положила на стол листки, исписанные неровным, спотыкающимся почерком. И так же молча вышла. Мы читали, поочередно передавая друг другу эти листки, как до этого читали документы, собранные Женей Клейменовой. - Что ты ей сказал? спросил Костя. - Что я мог сказать? пожал я плечами. У самого рыло в пуху. Женская месть… Предала, потому что верна была своему чувству. - Бывает и так, согласился Грязнов. Но только мы с Костей ничего не видели, ничего не слышали. А девчонку жаль. Пожалел бы и ты ее, Борисыч! Вон как переживает… Я с благодарностью посмотрел на своих друзей. И в который раз подумал: что бы я без вас делал? |