Онлайн книга «Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ»
|
Эхолот наконец подал признаки жизни, пронзительно запищав. - Ну-ка, ну-ка, Александр присел на корточки. Кажется, под плинтусом что-то есть. Вооружившись отверткой, он сковырнул державшие плинтус гвоздики и просунул пальцы в аккуратное отверстие, похожее на мышиную норку. Боясь двинуться с места, Маргарет сжала кулачки и трижды поплевала через левое плечо. - Ну что там? - Бумаги… - Не порви! - Легко сказать… по-стариковски ворчал Турецкий, бережно вытаскивая из дыры туго свернутый рулон. Но если это то, о чем я думаю, то нам с тобой невероятно повезло. Он осторожно, будто неразорвавшуюся бомбу, перенес рулон на стол. - Скреплено веревкой… У тебя должны быть маникюрные ножницы. Маргарет сбегала в прихожую за косметичкой, и через несколько мгновений Александр дрожащей от волнения рукой перерезал веревку. Рулон развернулся так резко, словно внутри него была заложена пружина… На столе лежали четыре порнографических журнала садо-мазохистской направленности. С обложек, размахивая плетками, бесстыже глядели обнаженные девицы. - Признайся, ты думал именно об этом? Маргарет не в силах была скрыть разочарования. - Не может быть! Турецкий быстро проглядывал страницу за страницей. Извращенец чертов!… - Ты пока развлекайся, а я делом займусь. Оставив Александра наедине с голыми девицами, Ляффон вернулась к книжным стеллажам. К началу седьмого утра они перерыли вверх дном три из пяти комнат безрезультатно. Но еще оставались кабинет и видеозал. - Не возражаешь, если я прилягу на часок? Ноги Ляффон подкосились, и она тяжело повалилась на широкую двуспальную кровать. Сил нет… Третьи сутки не сплю… - Отдохни, разрешил Турецкий, укладываясь рядом с Маргарет и машинально прощупывая перину. Он сам уже был в полуобморочном состоянии, но вкалывать себе транквилик не спешил это самая крайняя мера. - Так странно, пробормотала Ляффон. Еще совсем недавно на этой кровати лежали другие люди… Они занимались любовью или просто спали, не важно. Важно, что теперь их нет, а на их месте лежим мы. И никто не знает об этой подмене… - Подумай о чем-нибудь другом, посоветовал Александр. - А я вообще ни о чем не думаю, как-то само собой получается. Турецкий повернулся к ней, коснулся ладонью ее плеча. Удивительно, он общается с Маргарет уже столько времени, но только сейчас узнал, как прелестно мягка и нежна ее кожа… - Ты чего? Ее голос вмиг превратился из полусонного в настороженный. - Ничего… Он обхватил ее за талию, крепко прижал к себе. Зябко… - Не надо было тебе рассматривать эти дурацкие журналы. - Они здесь ни при чем, нелепо оправдывался Турецкий. Я просто в образ вживаюсь. - В какой еще образ? - Твоего мужа. - На господина Делетра ты совсем не похож. Я сказала консьержке, что ты мой лечащий врач. - Вот как? Хм… В таком случае, я попрошу вас раздеться. Больная, не упрямьтесь. Вы недавно получили огнестрельное ранение, и мой долг осмотреть ваши молочные железы на предмет предотвращения заражения. - Не стоит утруждать себя. Это мой единственный здоровый орган. Впрочем, нет… Есть еще один, но я вам о нем не скажу. - Так покажите! Я же врач! Я должен проверить! - Саш, а если серьезно? Маргарет плавно вильнула телом, и теперь ее губы были в опасной близости от губ Турецкого. У тебя сейчас кто-нибудь есть? - В каком смысле?… опешил Александр. Его явно смутил столь резкий переход от шутки к… - В прямом. - Нет… - С ума сойти… И у меня нет… Она как-то жалобно смотрела в его глаза. Вот мы целыми днями бегаем, прыгаем, подтягиваемся на перекладине, стреляем по движущейся мишени, выслеживаем, гоняемся за какими-то подонками, по первой же команде летим на другой конец света, а жизнь-то проходит! Она пролетает мимо, Сашенька! Неужели ты не чувствуешь? - Я имею право не отвечать на этот вопрос, выпалил Турецкий и смутился больше прежнего. Чувствую… Но что делать? Работа такая… - От работы коровы дохнут, совсем невесело улыбнулась Маргарет. Кажется, так у вас говорят? - Кони от работы дохнут, кони. Запомни раз и навсегда. - А знаешь, на что ты похож? На бронежилет. От тебя все отскакивает… Есть люди, которые впитывают в себя, а есть от которых все отскакивает… Все без толку, как ни пытайся… И как бы ты сейчас ни уговаривал себя, все равно не решишься меня поцеловать. Потому что это не вписывается в схему. И она снова прищурилась. - Дура ты, Ритка, прошептал Турецкий. Какая же ты дура… Она мягко подалась вперед, приоткрыла рот и… в прихожей затрезвонил телефон. Да так громко, будто его положили в эмалированное ведро. Маргарет и Александр подскочили на кровати как ужаленные. Вся романтика мгновенно улетучилась, и на ее место вернулась реальность… - К сожалению, мы очень заняты и подойти к телефону не можем, из автоответчика доносился жизнерадостный голос хозяина квартиры, так что оставьте свое сообщение после сигнала. Мы вам обязательно перезвоним. - Мсье Делетр, возьмите трубочку! заверещала какая-то женщина. Мсье Делетр, ну что же вы? Мсье Делетр! Машина уже выехала, она будет у вас через пятнадцать минут! Если вы опоздаете к открытию выставки, то сами понимаете… Не мне вам объяснять… Мсье Делетр! Только потом не говорите, что я плохо работаю и что меня надо увол… Время, отпущенное на передачу сообщения, истекло. - Открытие выставки… повторила Маргарет. Машина будет через пятнадцать минут. - В ванную, быстро, скомандовал Турецкий. Намочи голову и надень халат. - Что за выставка-то? Какая еще выставка? сбрасывая на ходу платье, недоумевала Ляффон. Кажется, это какая-то подстава… - Джек, отзовись. Александр вставил в ухо "жучок"-передатчик. Ты слышишь меня? - С добрым утречком. Фрэнки было плохо слышно, мешали радиопомехи. Как успехи? - Успехами и не пахнет, а вот проблемы появились. Выясни, куда должен был сегодня отправиться наш общий друг. - Постараюсь. - У нас мало времени. - Сколько? - Максимум десять минут. К подъезду подрулил розовый "кадиллак", еле втиснувшись в крошечное пространство между тротуаром и детской площадкой. - Интересно, как он будет разворачиваться? Маргарет глядела в окно, чуть раздвинув занавески. Она уже была в полной боевой готовности, будто только что проснулась и приняла утренний душ, обернув голову пушистым полотенцем-чалмой. |