Онлайн книга «Направленный взрыв»
|
— А в котором часу был звонок? — Около десяти вечера. — Тогда почему Владимир Федорович не позвонил вам сам? Грязнов видел, что женщина растеряна и обеспокоена. Ольга Николаевна взглянула на него: — Пожалуй, я приготовлю кофе. Грязнов поднялся: — Не стоит. Я уже ухожу. Все, что мне нужно было, я узнал. Спасибо. — Подождите! — Ольга Николаевна вскочила. — Вы же не можете уйти просто так! Скажите, что с Володей. В дверях гостиной Грязнов остановился и обернулся: — Не знаю, Ольга Николаевна. Если тот человек, что звонил, не сказал вам, что Владимира Федоровича вчера похитили… Ольга Николаевна упала в кресло, словно силы разом покинули ее. — Я знала, что чем-то подобным все и закончится… — пробормотала она едва слышно. Грязнов заинтересованно вскинул брови, но ни о чем расспрашивать не стал. — Но вы-то, уголовный розыск, собираетесь что-то предпринимать? — Она в отчаянии взглянула на Грязнова. Грязнов усмехнулся, потер кончик носа, что свидетельствовало о его крайнем замешательстве, и пожал плечами: — Если за этим стоит уголовное преступление, то им, скорее всего, займется местная криминальная полиция, если это воинское… — Что значит — воинское? — перебила Грязнова жена Васина. — Что вы этим хотите сказать? — Я хочу сказать одно, — твердо сказал Грязнов, — если к полковнику Васину проявила интерес чья-нибудь военная разведка… Он не договорил, женщина схватилась руками за голову и простонала: — Боже мой… Какой ужас! Разведка… Чья?!.. Грязнов удивленно посмотрел на Ольгу Николаевну. — Да погодите вы расстраиваться-то. Может быть, не все так мрачно пока, как кажется. — Я сразу могу сказать, что ничего не знаю о его… связях… — Ольга Николаевна запнулась. — Вас никто пока и не спрашивает, — ответил довольно резко Грязнов. — Где у вас телефон? Ольга Николаевна показала на большой японский аппарат с множеством кнопок, но когда Грязнов поднял трубку — не услышал ни малейшего признака жизни телефона. — Он что, не работает? — Почему, недавно все было в порядке. — Женщина взяла трубку, послушала, удивленно вскинув брови, и виновато улыбнулась. — Может быть, отключили? Такое бывало раньше… — Хорошо, проводите меня, пожалуйста, а то ваша собачка… Женщина направилась к ротвейлеру, взяла его за ошейник и втолкнула в боковую комнату: — Посиди пока там!.. Они в молчании дошли до калитки. Ольга Николаевна тронула Грязнова за рукав: — Подождите, э-э… — Вячеслав, — подсказал Грязнов. — Вячеслав, скажите, а при чем тут уголовный розыск? Грязнов с шумом выдохнул воздух, достал пачку «Столичных» и закурил. — Он подозревается в совершении тяжкого преступления. В покушении на убийство. У меня есть постановление на его арест. Вот так-то, значит… Ольга Николаевна схватилась за сердце и тихо застонала: — Я не верю… Он не может… — Прошу вас, никуда не выходите. Я скоро вернусь, — потребовал Грязнов. Ольга Николаевна закивала, а следователь зашагал прочь по улице, оставив женщину в полной растерянности. Когда Грязнов поворачивал за угол дома, он не обратил внимания на «джип-чероки», который остановился неподалеку от коттеджа Васиных. Трое офицеров выскочили из «джипа» и подбежали к калитке. Один из офицеров толкнул ее… Грязнов быстро шел по идеально чистой немецкой улочке. Мысли его были заняты всем происшедшим за последние сутки, но взгляд поневоле отвлекался и блуждал по сторонам. Взгляд ласкали идеально чистые витрины магазинов, идеально чистый асфальт, и это среди слякоти европейской зимы! Вдоль тротуара у самой дороги стояли игрушечные скамейки, выкрашенные розовой краской, они походили на нитку погремушек ребенка-великана. Скамейки приютились под голыми ветвями деревьев, обвешанных паутиной гирлянд маленьких светящихся лампочек. Эта идеальная чистота, асфальт, словно вымытый с мылом, будоражили душу Грязнова. Он вспоминал Москву, в которой сейчас непролазная грязь, такая, что черт ногу сломит. Обувь и корпуса автомобилей разъедает вездесущая соль, которая засыхает на башмаках белой коркой. Ну когда же у нас в столице будет хоть какое-то подобие Европы? Или никогда? Это судьба у России такая — быть полунищей, полуголодной, заброшенной на задворки Европы сверхдержавой? Слава помотал головой, чтобы отогнать мрачные мысли, и стал взглядом искать вывеску ближайшей почты. Скоро он был на почте, где заказал переговоры с Россией на ломаном, вперемежку с английскими словами, немецком. И уже через минуту он услышал хмурый голос Кости Меркулова: — Меркулов слушает. — Это Грязнов… — На том конце провода повисла пауза. — Слава, это не шутка? Ты где? — В Германии, где же еще. Слушай, у меня мало марок, так что буду краток. Тут такие дела… ты в курсе? — Какие дела? — послышался тревожный Костин голос. — Васин пропал. Снова повисла пауза, и после паузы жесткий Костин вопрос: — Где? — Его предположительно похитили в Вильнюсе. — Вильнюс — это не совсем у нас, — мрачно отозвался Меркулов. — Где Турецкий? — Он сейчас трескает водку, а мне удалось сбежать. — От кого? — От военных ребят, которые пасут нас обоих. Шагу без них не можем ступить. — Немедленно возвращайтесь, и никакой самодеятельности, ты понял, Слава? — Понял. Возможно, это из-за нашего здесь присутствия поторопились убрать Васина с глаз долой. — Все возможно. Где Фролов? Вместе с вами? — Нет. Он куда-то испарился, похоже, его тоже заблокировали. Ведь ничего не боятся, хозяйничают, как у себя дома. — Ладно. Покупайте шампанское, новогодние подарки и первым же рейсом вылетайте. Завтра жду вас у себя в кабинете. — Подожди, Костя. А может, небольшую самодеятельность, а?.. Хотелось бы прощупать замов командующего, его самого, если удастся, как смотришь? Допросить кое-кого следует… — Хватит, я сказал, Грязнов! Хватит с меня ваших приключений. Все, я кладу трубку! — И действительно, из трубки послышались короткие гудки. Грязнов вздохнул, покусал нижнюю губу и отправился восвояси. «Ну и бестии эти вояки. Ловко водят за нос, крутые ребята… — думал Грязнов, подходя к дому Ольги Николаевны. — Нужно будет забрать жену Васина с собой в Москву…» |