Книга Опасное семейство, страница 34 – Фридрих Незнанский

— Я-то нет, но… Свидетелей ведь сегодня тоже убивают.

— А мы не будем афишировать вашего участия в деле. И охрану постараемся обеспечить.

— Да не боюсь я, — усмехнулся Закутский, — возраст уже не тот.

Зазвонил телефон в квартире.

— Вячеслав Иванович, вас! — позвал оперативник и, передавая трубку, Добавил: — Старков на проводе.

— Слушаю, Влад!

— Нашли, Вячеслав Иванович. Сегодня в девять утра искомый гражданин под своей фамилией вылетел в Санкт-Петербург. Его также без труда опознали дежурные на паспортном контроле, которым- была предъявлена фотография. Что будем делать? Он уже, я полагаю, давно приземлился.

— Отлично, спасибо твоим ребяткам, Влад. Дальше я им сам займусь. — Грязнов обернулся к Гале и сказал: — Ну вот и объявился след предполагаемого убийцы. Кстати, покажи Павлу Ивановичу фотографию Игната.

— Игнат? — воскликнул Закутский. — Почему ж вы сразу-то не сказали?

— А что? — нахмурился Грязнов.

— Так я же говорил, что слышал слово «гнать», которое и врезалось в память. Это его прокричала Лилия Петровна. Значит, не гнала она грабителя, а, вполне возможно, узнала! Вы понимаете?

— Так, спокойно. — Грязнов напрягся. — Минуту! А откуда она могла его знать? И кстати, почему узнал его сам Трегубов? Этот Игнат здесь что, звезда телевизионного экрана? Вот вы знаете, например, что-нибудь про Игната Русиева, а, Павел Иванович?

— Русиев? Русиев… Не могу сказать определенно, но что-то слышал. У Лизы спросите, только аккуратно. Лиза! — крикнул он тут же. — Подойди к нам, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь? Ты бы выпила что-нибудь успокоительное, тебе же нельзя волноваться!

— Всем вредно волноваться, — возразила она. — Я нормально себя чувствую, Паша, какой вопрос?

— Тебе имя Игнат Русиев что-нибудь говорит?

— Ах, этот? Так это ж он у нашего нынешнего губернатора вроде охранника или доверенного лица по особым поручениям. Например, убить кого-нибудь. Так про него говорят.

— По нашим сведениям, — заметил Грязнов, — Игнат Русиев — уголовник, неоднократно судимый за грабежи и рэкет, ныне является личным телохранителем дочери вашего губернатора.

— Господи! — всплеснула руками женщина. — Так это ж одна сатана! Что губернатор, что его семейка!

— Лиза, — укоризненно сказал Закутский.

— А что — Лиза? — завелась женщина. — Разве не известно, что все последние убийства, которые произошли в городе, связаны с переделом собственности на химическом комбинате? А губернатор вместе с остальными своими подельниками нанимает кондотьеров, то есть отпетых бандитов, которые и устраивают эти кровавые разборки!

— Лиза, что за слова! — сконфуженно укорил супругу Закутский.

А Грязнова, в свою очередь, заинтересовало в ее лексиконе слово «кондотьер».

— Что делать, если других выражений уже никто не понимает? Ты телевизор смотришь? А там разве иначе разговаривают? Или, может быть, что-то другое показывают? — ехидно подначила она мужа. — Да нас всех нарочно отучают от правильного родного языка! Разве я неправду говорю?

— Ну, пошла, ну, не остановишь… Извините ее, господин генерал. Лиза в недавнем прошлом учитель истории, — со снисходительной усмешкой объяснил Закутский, — но и сегодняшние проблемы ее, как видите, тоже чрезвычайно волнуют.

— Не надо извиняться, ваша жена права. К сожалению. И что же, похож ваш вчерашний тип на этого человека? — Грязнов взял у Гали фотографию и протянул Павлу Ивановичу. — Вот, взгляните.

— Что я могу сказать? — задумчиво ответил тот, поворачивая перед собой фотографию и так, и этак. — Я его видел короткое мгновение и сверху. Добавим — в полутьме. Лысину заметил, или бритую наголо голову, как здесь. Он был крупный. Гораздо крупнее Лилии Петровны…

— Этот — под сто восемьдесят, — сказал Грязнов.

— Вполне может быть… Да, еще деталь. Кисти рук у него были светлые, словно он надел перчатки. Может, для того, чтобы после себя следов не оставлять? Я поэтому и поднял тот обрезок трубы. Как же иначе — я понимаю, в свое время курировал правоохранительные органы, кое-чему научили… Да, но теперь, я чувствую, моя версия об ограблении повисает? Одного не пойму — зачем было убивать милую, беззащитную женщину? Вдову, к тому же!

— Вероятно, тот, кто послал убийцу, или своего кондотьера, как выразилась ваша супруга, был уверен, что вдова Трегубова знает нечто, чрезвычайно опасное для него. А Русиев попытался изобразить ограбление. Извините, мне надо кое-что уточнить. А вам, Павел Иванович, спасибо, продолжайте работу, — сказал Грязнов.

Он вышел в соседнюю комнату и оттуда позвонил Старкову:

— Послушай-ка, Влад, тут у нас появляются новые факты. Где производится вскрытие тела Трегубовой и кто этим занимается?

— Я полагаю, в морге городской больницы, где обычно. А кто конкретно — это мы сейчас узнаем. Тебе срочно надо?

— Спроси у судебного медика, не было ли у жертвы на шее следов удушения? А то все настолько зациклились на разбитой голове ее, что ничего другого уже не видят.

— Не понимаю, а зачем одно, другое?

— Да я вот послушал тут свидетеля и подумал, что убивец, исходя из его габаритов, вполне мог попытаться задушить женщину, инициируя обычное ограбление, но она закричала, назвав убийцу по имени, и тогда ему пришлось срочно добивать ее. Вместо контрольного, понимаешь, выстрела. Опять же ничего не известно о тех двоих из патрульно-постовой службы, что мгновенно примчались на труп и так же быстро убрались, едва послышалась милицейская сирена. Интуиция мне подсказывает, что эти мальчики в камуфляже, приехавшие на машине с синим маячком, на самом деле подстраховывали убийцу. Потому и исчезло орудие убийства.

— Слушай, Вячеслав Иванович, а если твоему свидетелю… он как, нормальный? В смысле сам передвигаться способен? С памятью в порядке?

— Столько вопросов! — засмеялся Грязнов. — Обычный пожилой человек. Ну, может, не совсем обычный, Закутский его фамилия, тебе наверняка…

— Закутский? Павел Иванович? Да не может быть! Жив еще? Смотри-ка, а я думал, что он давно помер. Ну, передай ему от меня привет. Ха, интересные дела! Так я к чему? Может, ему тех киреевских охранников предъявить, которых ваш парень уже определил в кутузку? Вдруг опознает? Там же, как я чую, одна шайка-лейка!

— А ты сумеешь это проделать так, чтобы подозреваемые не видели старика? Мы ж ему толковую охрану обеспечить не можем, а сколько будет тянуться следствие, одному Богу известно. Ведь уберут свидетеля. Тем более такого.

— Хорошо, я подумаю, как это сделать. Но с Павлом Ивановичем ты уж сам договорись, и машина у тебя есть. А я пока прикажу тех ко мне доставить.

— Вячеслав Иванович, — в комнату заглянула Галя, — ребята там секретный сейф обнаружили.