Онлайн книга «Опасный пиар»
|
Потом они смотрели, как участковый вел под руку седую, высохшую бабусю с клюкой и слезящимися глазами. — Леня, где они? — громко спросила она участкового, когда они вошли в калитку. — Это которые тут вас достали? — Здесь они, — улыбнулся Гера. — Вот он я. А вот другой. Перед вами. — Из самой Москвы? — Она приложила свободную руку к глазам и посмотрела на него снизу, как бы не доверяя своим глазам. Ну да, для нее мы пришельцы из другой цивилизации, подумал Гера. Сошедшие с экрана телевизора. А если меня не видела на экране, значит, самозванец, не иначе. — А чего ты смеешься-то? — спросила она еще громче с обидой. — Вы ей погромче, — сказал участковый. — Меня зовут Валерий Александрович, — сказал Померанцев. — А это мой коллега Герман Николаевич. А вас, простите? — А меня Елизавета Андреевна! — прокричала она в ответ. — И чего вам тут у нас не нравится? — Все нравится, — заверил ее Померанцев. — Вас ввели в заблуждение. А главное, люди у вас хорошие, гостеприимные… Вы бы присели сначала, Елизавета Андреевна. В ногах правды нет. — А ее нигде нет, — махнула она клюкой и села на вынесенный для нее из дома стул. — Вот за что ее убили, изверги проклятые? — спросила она. — Вот вы в Москве сидите, на всю страну только смуту наводите и знать не хотите, как мы здесь живем! — Мы как раз приехали, чтобы узнать, кто и за что убил Галину Сергеевну Треневу, — прижал руки к груди Гера. — А теперь еще и вашу соседку, Анну Петровну, которая с ней вместе работала. В Москве все очень озабочены этими убийствами. Теперь я хотел бы кое о чем у вас спросить, если вы не против. — А что меня спрашивать, я бабка старая, глухая, все говорят, будто ничего не вижу, не слышу… — заворчала она. — А на самом деле? — спросил Гера. — Глухая… Зато не спала! А которые все слышат, спали! — продолжала Елизавета Андреевна. — Так что вы слышали? — допытывался Гера, присев перед ней на корточки. — Мне вы можете сказать? — Небось тоже старую на смех поднимешь… — недоверчиво сказала она. — Какой может быть смех, если все будет запротоколировано? — удивился Гера. — Ни о чем не беспокойтесь, не волнуйтесь. Померанцев оглянулся на Осокина: — Записывайте, записывайте, не стойте столбом… — А то будут опять говорить, что не стрелял никто, а я, может, своими ушами слышала! — Она тоже оглянулась на Осокина, разложившего бланк протокола на лавке под навесом. — Откуда вы знаете, выстрел это был или это ухват у вас дома упал? — спросил Осокин, подняв голову. — Я, милый, сорок лет женой офицера была! — сказала она. — По всей России с ним поездила. Он мне из пистолета стрелять давал. Уж я-то знаю, как он звучит! Ничего у меня дома не упало, понял? Вот так вот… — Вы записали? — спросил Померанцев Осокина. Тот кивнул, записывая. — В какое время это было? — спросил Гера. — Без десяти четыре, — сказала старушка. — Без пяти вообще-то, мои опять отстают… Раньше часы с гирями все ж лучше были. Всегда подвести можно, а тут батареек не напасешься… Я специально на часы посмотрела, сколько, мол, уже не сплю. Мне врачиха наша, участковая, Марья Власьевна, уже на пенсию ушла, всегда говорила: мол, ты смотри, Андреевна, сколько часов в сутки спишь, хоть ночью, хоть днем… — Это тоже записывать? — спросил Осокин. Померанцев не ответил, только смерил его взглядом. Показание старушки примерно совпадало с данными о времени убийства. Плюс-минус пятнадцать минут. — Значит, был выстрел, — кивнул Гера. — Спасибо! — Он привстал, поклонился старушке, махнул рукой Осокину: давай протокол. — Вы нам очень помогли, Елизавета Андреевна. Распишитесь здесь и здесь… — Ой, я без очков, — сказала она. — Старая, не вижу ничего. Там все правильно? — Теперь она смотрела на Геру с полным доверием. — Да… — Гера пробежал глазами протокол. — Можете подписывать. Он подал ей авторучку, и все смотрели, как она непослушными старческими пальцами вывела свою роспись. — Я вас провожу, если позволите, — сказал Гера, предложив ей руку. Какое-то время они шли молча к ее дому, старому, запущенному, покосившемуся. — И все равно стреляли из пистолета, — сказала она, остановившись. — А там думайте что хотите… — Но Анну Петровну зарезали обыкновенным ножом, — развел руками Гера. — И мы не знаем, как это теперь объяснить. — А что тут объяснять? — Она повернулась к нему. — Рассуждайте сами. Вы молодые, вам виднее… Пожалуй, она права, подумал Гера, возвращаясь к дому погибшей. Кто сказал, что удар ножом исключает выстрел? — Выстрел нельзя исключать, — сказал он Померанцеву. — В таком темном деле нельзя ничего упускать из внимания… Он сел на лавку в сенях и снова посмотрел на следы. — Не думайте, мы не сразу отмахнулись от ее показаний, — сказал Осокин. — И все осмотрели. — Заранее не веря, что найдете улику? — сказал Померанцев. — А вы верите? — спросил Осокин с вызовом. — Тогда поищите сами. — Если уж вы не нашли по горячим следам… — хмыкнул Гера. — Ладно, если здесь стреляли, то куда подевалась пуля? — спросил Осокин. Померанцев пристально взглянул и качнул головой. — Все боретесь за честь мундира, — сказал он. — А следовало бы бороться за чистоту совести… Значит, вы уверены в своих выводах? — Я не привык повторяться. — Осокин стал нервно прохаживаться по дорожке, похоже собираясь уходить. — Если предполагается, что здесь стреляли, вы должны были воспользоваться металлоискателем, не так ли? — не отставал Гера. — Пули мы не нашли, — сказал Осокин. — Ее трудно найти, — пожал плечами Померанцев. — А вот гильзу… Или подняли, или она осталась в револьвере. Но должны же быть хоть какие-то следы! Он взглянул при этом на судмедэксперта. Тот пожал плечами, опустил глаза. — Еще раз повторяю, — медленно сказал Померанцев. — Мы должны проверить все. Любую зацепку. Короче, металлоискатель у вас с собой? — Да есть, в машине… — Осокин кивнул в сторону микроавтобуса, стоявшего на дороге. — Принести? Померанцев смотрел на него сузившимися глазами. — Еще спрашиваете? А если мы что-то найдем с его помощью? — Тогда я подам рапорт на увольнение, — сказал Осокин. — А если не найдете? — Тогда я предложу, чтобы вас уволили, — сказал Померанцев. — С формулировкой о неполном соответствии. Несите! |