Онлайн книга «Ведьма придет за тобой»
|
– А это – от Стаса, – сказала Маша и протянула Глебу бутылку двенадцатилетнего виски «Маккален». – От Стаса? – удивленно поднял брови Корсак. – Я думал, он меня ненавидит. – Он ненавидит только женщин. Особенно тех, с кем спит. Глеб хмыкнул. – Значит, я зря опасаюсь. Передавай ребятам привет и благодари за подарки. Он убрал сигареты и виски в тумбочку и спросил у Маши. – Что удалось узнать про Борзина и Ройзмана? – Виталий Борзин находится в Португалии. Он дипломат. Артур Ройзман – президент инвестиционного фонда. Вернее, был им, пока его не убили. – Убили? – Глаза Корсака блеснули. – Вот с этого момента давай подробнее. Маша рассказал ему о трупе Ройзмана, найденном в номере дешевой гостиницы. Глеб внимательно выслушал, а когда она закончила, задумчиво произнес: – Значит, пауки? Интересный способ убийства. – Наш судмедэксперт сказал то же самое. Даже собирается вставить этот случай в учебник, который пишет. – Убийца не оставил следов или отпечатков? Маша покачала головой: – Нет. По словам секретарши Ройзмана, незадолго до гибели ему позвонила какая-то женщина. Представилась старой знакомой. После этого он быстро собрался и уехал из офиса. Секретарша утверждает, что у женщины был странный тембр голоса. – Странный? – «Неживой», как она выразилась. – Изменен модулятором? – Возможно. Нахмурившись, Маша потерла пальцами лоб. – Ума не приложу, с чего начать. – Нужно искать пятого, – сказал Глеб. Маша пристально на него посмотрела. – Пятого? – Да, Маш. На фотографии четверо парней, но кто-то ведь их фотографировал. Кто-то держал фотоаппарат, и нужно этого «кого-то» найти. – Не думаю, что это будет просто. – Ты права. Но я могу немного упростить тебе задачу. Маша хмыкнула. – У тебя в прикупе всегда есть козырный туз, Корсак. Что на этот раз? Глеб взял с тумбочки смартфон, нашел фотографию парней, увеличил ее и протянул трубку Маше. – Отражение в зеркале. В левом углу. Она вгляделась в то место, на которое указал Глеб. Там и впрямь висело зеркало в обшарпанной деревянной раме, а в нем отражался зыбкий силуэт. – Надо же… Я сразу и не заметила. – Понимаю. Этот фрагмент фотографии слегка засвечен. Но мой знакомый увеличил его, пропустил через фильтры и добавил четкости. Сейчас покажу, что получилось. Глеб протянул руку к сумке, которая стояла возле кровати, вынул оттуда фото и протянул Маше. – Взгляни. Она взяла распечатанный на принте фрагмент снимка и пристально в него вгляделась. Затем удивленно протянула: – Это что – женщина? – Судя по фигуре – да. – Выглядит странно. И… жутковато. – Мой приятель считает, что это искажение оптики. Маша еще несколько секунд разглядывала фрагмент, потом подняла взгляд на Глеба. – Ты говорил, что в детстве дружил с Андреем Темченко. – Да. До десятого класса. Потом наши пути разошлись. – Почему? – Не знаю, стоит ли об этом говорить. – Глеб провел ладонью по красным воспаленным глазам. – Тогда произошла одна странная история. Вернее – одно неприятное… совпадение. Он замолчал, словно о чем-то задумавшись, и Маша вынуждена была его поторопить. – Ты расскажешь мне? – Да. В конце девятого класса мы сидели на уроке химии и, по своему обыкновению, болтали. У нас было много тем для разговора, поскольку увлекались мы одними и теми же вещами. Оба любили историю, оба верили во всякую чертовщину, он чуть больше, я чуть меньше. В тот раз мы говорили о ведьмах и колдунах. Вернее – о черной магии. Андрей утверждал, что если несколько человек одновременно о чем-то подумают, сильно чего-то пожелают, то загаданное вполне может сбыться. Глеб перевел дух, после чего заговорил снова. – Андрей предложил воздействовать «силой мысли» на химичку. Мне эта идея показалась дурацкой, но я ради шутки согласился. Мы уставились на учительницу и пожелали, чтобы урок поскорее закончился. – И как? Он закончился? – Да. Только это оказалось совсем не смешно. Учительница умерла от инсульта. – Прямо во время урока? – Да. – Глеб посмотрел на побледневшее лицо Маши и продолжил: – Я, конечно, не верил во всю эту чертовщину, но никак не мог избавиться от чувства вины. И не мог видеть физиономию Темченко, поскольку он-то как раз никакой вины не испытывал. Он ликовал, поскольку доказал мне, что был прав. – Жестокий юноша. – Да уж. После того случая я перестал с ним общаться. Совсем. Оба помолчали немного, обдумывая все, что рассказали друг другу. – Чем, по-твоему, они занимались в том охотничьем домике? – спросила Маша. Глеб пожал плечами: – Не знаю. Маша нерешительно начала. – Ты ведь не думаешь, что… Она осеклась. – Понимаю, о чем ты, – сказал Глеб. – Я не хочу думать, но дурацкие мысли сами лезут в мою голову. – То есть ты допускаешь, что парни выпили вина, развеселились, им захотелось приключений, и тогда Темченко предложил друзьям поиграть в колдунов? Глеб улыбнулся: – Звучит довольно странно. – Да. И все же. – Маша вновь потерла лоб. – С ними была женщина, – сказала она. – Что, если в этой «игре» она стала жертвой? Как раньше – учительница химии. Глеб усмехнулся, на этот раз скептически. – Маш, о чем мы вообще говорим? Ладно я, но ты-то? Сыщик не должен заморачиваться на мистике и тому подобной ерунде. – Я и не собиралась, – спокойно сказала Маша. – Но мало ли какой бред мог прийти в голову четырем подвыпившим парням. Особенно если учесть, что в их компании была женщина. Ответить на эту реплику Глеб не успел – в сумочке у Маши зазвонил телефон. Она достала трубку и прижала к уху. – Слушаю! – Марусь, это я, – услышала она голос Лаврененкова. – Да, Семен Иванович, слушаю вас. – У вас есть минутка? – Да, вполне. – Те пауки… это действительно тарантулы. Семейство Lycosidae, пауки-волки. Распространены в Средней Азии, на юге России и на Украине. С причиной смерти мы тоже не ошиблись. На слизистой Ройзмана – множественные следы укусов. Укусы вызвали отек дыхательных путей, и Ройзман задохнулся. Но это еще не все. Тут у меня Данилов. Передаю ему трубку. |