Онлайн книга «Предчувствие беды»
|
Женщина нацепила очки, долго изучала ксерокопию. – Не могу сказать, – вздохнула она. – Может, он, а может, не он. Я ж говорю, обыкновенный. Разве что худой. Так мало ли худых-то? – Может быть, он чем-то выделяется? Вот какие у него глаза, взгляд? – Я ж сбоку сидела, в глаза ему не заглядывала. А он тоже все больше в землю глядел. – Может быть, какой-нибудь жест, или мимика, или словечко характерное… – А, постой-ка! – оживилась бабуля. – Словечек не говорил никаких особых, чего не было, того не было, врать не буду. А вот рукой он, милок, шебуршил все. – Как – шебуршил? – Ну вроде как деньги считает. Пальцами так перебирал. Спрашивает меня про Шурку, а сам пальцами перебирает. Не то деньги, не то четки. – Четки? – Ну да. Мы со старухами в монастырь ходим свечки ставить. Вот увидишь монахиню, она непременно с четками в руке. И этот что-то такое пальцами делал. А может, деньги в уме считал. – Больше ничего необычного не заметили? – Нет, ничего. – Мария Ивановна, как вы думаете, Небережная возвращалась домой? – Не думаю, – пожевала губами Соколова. – Видели, сколько в ее ящике газет? За неделю накопились, аж наружу вылезают. – Так может быть, она вернулась домой и уехала в отпуск. А вы ее просто не видели. – Не, это вряд ли. Шура, когда уезжает надолго, она мне ключи от почты оставляет. Чтобы я газеты забирала. Чтобы, значит, не привлекать внимание воров, что в квартире нет никого. А что случилось-то? У меня ведь сердце беду чуяло. Я и старухам говорила: что это, мол, наша Шурка выскочила вся расхристанная и как сгинула? – Что же вы в милицию не звонили? Участковому? – Так кто же ее знает, куды она делась? Она, между нами, – старушка понизила голос, – слаба до мужского полу. Хахали тут частенько появлялись. Походит-походит такой, глядишь – через пару месяцев новый. Один, правда, и постоянный был. Невысокий такой, неказистый. Он за ней несколько лет ходил. Но появлялся здесь редко. Чаще другие. А спросишь ее чего – огрызается: не ваше дело. Так уж и не вмешиваемся. Но вообще жалко Шурочку… – совершенно неожиданно всхлипнула соседка. Турецкий вернулся в квартиру Небережной. Что-то его «царапало». Шурочка – кто-то совсем недавно говорил ему о женщине по имени Шурочка. Кто и когда? Он закурил, стоя возле окна, сосредоточенно глядя во двор. Внизу медленно двигалась машина «скорой помощи», остановилась у соседнего подъезда. Из машины вышла стройная, светловолосая женщина-врач с чемоданчиком в руке. Ба! Надежда – врач-стоматолог из военного санатория! Там, на Фиоленте, она рассказывала, что ее сослуживец, мужчина по имени… Глеб. (Точно – Глеб. Турецкий запомнил, потому что имя достаточно редкое.) Так вот этот Глеб влюблен в женщину по имени Шурочка. – Василий, дай-ка мне ее книжку записную. Турецкий принялся заново листать густо исписанные страницы. Положим, если неведомый нам Глеб знаком с Небережной уже не первый год, она помнит его домашний телефон наизусть. На первой странице книжки помещен календарь на текущий год. Значит, переписывая телефоны в новую книжку, Небережная могла пренебречь номером своего давнего и постоянного поклонника. Допустим. Но он зубной врач! Попробуем искать по-другому. Александр тщательно просмотрел страничку под буквой "з". – Это вы кого ищете? – спросил Колобянин. – Зубного врача, – пробормотал Турецкий. Но таковой записи не обнаружилось. Саша перевернул страницы, уткнулся в букву "с". Вот! Стоматологическая поликлиника! И номер телефона. Он вынул свою записную книжку. Надежда, будучи женщиной осторожной, оставила ему для связи не домашний, а рабочий телефон. Номера совпадали! Турецкий не успел осмыслить сделанное открытие, как на связь вышел Грязнов. – Александр Борисович, вас к телефону. – Один из муровских оперов передал Турецкому трубку. – Ты там, что ли? – коротко спросил Слава. – Да, здесь, на Глаголева. – Ого! Царское ли это дело «на земле», среди рядовых сыщиков работать? – хохотнул Грязнов. – Иногда полезно в народ выходить. Мы тут кое-что нарыли. Да и вообще информация за день такая скопилась, мама не горюй! – Поделись, облегчи душу. – Это обязательно. Только у меня сейчас дельце еще одно намечено. Ты на Петровке? – Да. – Не уезжай, жди связи. – Есть, товарищ начальник. – Ладно, не ерничай! Турецкий дал отбой и тут же набрал другой номер, поглядывая на часы и молясь всем богам, чтобы Надежда работала нынче в вечернюю смену. – Надежду Игоревну можно? – У нас рабочий день заканчивается. Она, наверное, ушла уже, – ответил девичий голосок. – Без десяти восемь, мужчина! – Посмотрите, пожалуйста! – жалобно попросил Турецкий. «Надюха, ты должна быть на месте! Это очень нужно!» – посылал он мысленные сигналы своей недавней подруге. В трубке послышался перестук каблучков, женский щебет: «А я думала, вы уже ушли!» – «Ой, такой пациент сидит, всю душу измотал. Полчаса над прикусом бьемся, уйдешь тут, как же!» – Але? – раздался хрипловатый голос Надежды. – Надежда Игоревна, можно ли вас отвлечь от занудливого клиента с неправильным прикусом? – Кто это? – напряглась Надежда. – Вот так! Обещала скучать и помнить! Недели еще не прошло… – Саша! – обрадовалась женщина. – Он самый. Так могу я тебя украсть на часок? – Только на часок? – рассмеялась Надя. – Ну это так, для начала. – Что ж, не возражаю. Какие предложения? – Предложение вместе поужинать. Принимается? – С удовольствием. – Тогда жду… Где тебе удобно? – Давай возле метро «Смоленская». Во дворике, рядом с цветочным ларьком. Устраивает? – Более чем. Буду через полчаса. Надеюсь, за это время с прикусом будет покончено. – Обещаю сделать все возможное, – рассмеялась женщина. Александр поджидал Надежду, думая о том, что она может стать неоценимым источником информации. Если ее приятель Глеб – тот самый человек, который имеет отношение к Небережной, а судя по номеру телефона, так оно и было, Надя, возможно, сможет поведать что-нибудь проливающее свет на исчезновение Александры Борисовны Небережной, его, Турецкого, тезки. Во всяком случае, он на это надеялся. – Привет! О, это мне? Какая красота! Спасибо! – Надежда приняла из его рук чайную розу на высоком стебле. |