Онлайн книга «Предчувствие беды»
|
– У вас можно курить? – вместо ответа спросила она. – Пожалуйста. – Турецкий щелкнул зажигалкой. Кашкина затянулась ментоловой сигаретой, уставилась на следователя. – Я так понимаю, что речь идет о России, поработившей трудолюбивый и свободолюбивый чеченский народ? – Вы правильно понимаете. Александр тоже закурил. Спокойно, она специально провоцирует тебя на политдиспут, не поддавайся, приказал себе он. – Ну хорошо, оставим в стороне взаимоотношения двух великих держав, – усмехнулся Саша, – и вернемся к вашей семье. У вас есть кто-нибудь еще из родственников, с кем вы поддерживаете отношения? – Ни с кем. У меня никого из родни не осталось. – Только двоюродный брат Эдик? – Да. – А каким бизнесом он занимается? – Что-то с продуктами питания, я не знаю подробностей. – Вчера утром вы помогли брату улететь в Пермь? – Да. – Он билет на самолет не покупал, так я понимаю? – Нет, не покупал. Я попросила бортпроводниц, они его взяли. – А что же это за бизнесмен, у которого нет денег на билет? – Разве я сказала, что у него нет денег? Просто… зачем платить, если можно не платить? Все сотрудники аэропорта время от времени провозят своих родственников. Борт на Пермь летел полупустой, девочки вязли Эдика, что здесь такого? – Действительно – что? – По щекам Александра ходили желваки. – А когда ваш брат пользовался бесплатным авиатранспортом в прошлый раз? Ада Хасановна задумалась. – Кажется, месяц-полтора тому назад. Да, это было в июле. – И куда он летал? – Не помню… – А вы постарайтесь вспомнить, очень вас прошу, – процедил Турецкий. – Сейчас… В Астрахань. Да, точно. – И тоже без объяснения причин? – Говорил что-то насчет арбузов. Собирался сделать большую закупку и продать где-то в Архангельске. Кажется, так. – Хорошо устроился! – не удержался Турецкий. – Что за тон? Что вы имеете в виду? – Продолжим, – не отреагировал Турецкий. – Вам знакома женщина по имени Александра Борисовна Небережная? – Да. Это начальник пищеблока отдела пассажирских перевозок. – Вы знакомили вашего брата Эдика с этой женщиной? – С Небережной? – изумилась Кашкина. – С какой стати? Я сама с ней едва знакома. – То есть ваш брат не знаком с Небережной? – Нет. – А у нас есть показания подчиненных Небережной, согласно которым Александра Борисовна и Эдик знакомы друг с другом. У вашего брата есть машина? – Когда он бывает в Москве, он берет автомобиль в аренду. – У кого? – Не знаю. – А что за автомобиль? – «Форд». – Номер машины вам известен? – Разумеется, нет. Я не выслеживаю брата. – Ваш брат подозревается в совершении тяжкого преступления, понятно? Весьма тяжкого. – Какого? – Вопросы здесь я задаю. Что касается вас, в ваших интересах сотрудничать со следствием. Если мы уличим вас в даче ложных показаний, против вас будет возбуждено уголовное дело. – Вы меня запугиваете? – Женщина подняла черную бровь. – Я вас информирую. Итак, еще раз: вы знакомили брата с Небережной? – Еще раз – нет. – Может быть, вы рассказывали ему о ней? – С какой стати рассказывать ему о женщине весьма… легкомысленной, – с трудом подобрала слово Кашкина. – Как же легкомысленной женщине доверили такой ответственный пост? – Она этот пост через постель и получила, – выпалила Кашкина и замолчала, затягиваясь сигаретой. – Продолжайте, пожалуйста. – А что продолжать? Александра Борисовна – хороший работник, это все знают. Не такой уж, кстати, у нее сложный участок. Подумаешь, следить, как подчиненные куриные ноги по контейнерам распихивают! – Так в чем же ее легкомыслие проявляется? – Ну… Господи, да она со всем мужским составом Шереметьева переспала, это тоже все знают. И чтобы я Эдика с ней знак… Кашкина вдруг осеклась и изменилась в лице. – Что? Вы что-то вспомнили? – вцепился Турецкий. – Нет. – Женщина опустила глаза, вжала окурок в пепельницу. – Может быть, брат сам расспрашивал вас о Небережной? – У меня разболелась голова. Я не могу больше отвечать на вопросы, – не поднимая глаз, ответила Ада Хасановна. – У меня есть цитрамон. Турецкий полез в ящик стола. – Не трудитесь. Мне цитрамон не помогает. У меня мигрень. Я больше ни слова не скажу. – Что ж, сделаем перерыв. Хочу вас уведомить, что ваш брат с сегодняшнего дня будет объявлен в розыск. Если вам станет известно место его пребывания, вы обязаны сообщить об этом органам следствия. Так же как и любую другую информацию, касающуюся Эдуарда Рагоева. …Пока Турецкий сражался с Кашкиной, в соседней комнате ожидала своей участи ее помощница Верочка. Правда, ее одиночество скрашивал Кирилл Безухов, призванный Турецким на Дмитровку для проведения, в случае необходимости, очной ставки с начальником отдела кадров Шереметьева, если бы дама пошла в полную несознанку и отрицала бы сам факт знакомства с рыжеватым мужчиной. Но, судя по тому, что беседа за стеной затянулась, Кашкина показания давала, что и позволило Безухову почувствовать себя этаким Джеймсом Бондом. – Ну что вы дрожите так, Верочка? Давайте я вам еще чаю налью? – Нет, Кирилл Сергеевич, спасибо, – отвечала Верочка, – я и так две чашки выпила. Это я просто нервничаю. – Что вам нервничать? – Ну как же? Нас прямо с рабочего места взяли… – Что значит – взяли? Вы же не шпионы. Просто подвезли на служебной машине. Все равно оттуда машина на Дмитровку ехала. Вас и подвезли. Разве городским транспортом лучше? – Ой, вы не понимаете! Все видели, что нас в прокуратуру везут. Теперь разговоров будет… – А вы, Верочка, на все вопросы отвечайте загадочным молчанием. Вы их заинтригуйте, – распинался Безухов, будто это не он только вчера отчаянно краснел от любого женского взгляда. Но то было вчера. С минувшего дня его акции заметно поднялись. Молва о стажере, первым опознавшем предполагаемого преступника, а попутно подслушавшем весьма важный для следствия разговор, сделала Безухова почти героем дня. С галстуком. |