Онлайн книга «Сегодня ты, а завтра…»
|
– Чего? – недоверчиво переспросил Сытин. – Ты ничего не знаешь! Я усмехнулся. Конечно, знал я маловато, но припугнуть их не мешало. – Я говорю: адреса всех твоих хаз известны американцам. – Брешешь! – воскликнул Сытин и схватил меня за грудки. Я пожал плечами: – А смысл? Так сказать, у смертного одра какой мне смысл врать? – Когда будет операция?! Говори! – Леня что есть силы затряс меня. Я покачал головой: – Опять же никакого смысла нет. Вы меня прикончите в любом случае. А так хотя бы есть надежда, что не зря. Сытин, вращая безумными глазами, занес кулак, чтобы нанести мне удар в челюсть. – Не надо, Леня, – негромко произнесла с переднего сиденья мадам, – не видишь, врет он. Кроме того, велено было доставить его целым и невредимым. Судя по тому, что Сытин тотчас же выпустил воротник моего пиджака из рук, она была не последним человеком в этой компании. Надо будет иметь это в виду… – Врешь?! – заорал Сытин что есть мочи. Видимо, он решил воздействовать на меня если не силой, то голосом. – Тише, Леня, от твоего вопля у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. – Тебе они скоро не понадобятся вовсе. Говори, брешешь? Я невинно улыбнулся: – Ну хорошо, признаюсь. Пошутил я. Спи спокойно, дорогой друг. Расстроенный Сытин отвернулся к окну и стал остервенело грызть ногти. Между тем машина свернула на еле заметную дорожку между полями, засеянными то ли пшеницей, то ли рожью, – признаться, в сельском хозяйстве я не силен. К тому же почти совсем стемнело. Теперь мы ехали почти что по целине. Шутка с Сытиным принесла мне только моральное удовлетворение. И то ненадолго. Чем может закончиться разговор с их шефом, вы, наверное, уже догадались. Наивно надеяться, что он предложит мне какую-то сделку. Я зашел слишком далеко. И самый лучший путь – это просто убрать меня с дороги. Поверьте, я кое-что в таких делах смыслю. Во всяком случае, на месте Беляка я бы поступил именно так… Тогда зачем они меня везут в такую даль? Именно это обстоятельство и оставалось тем единственным обнадеживающим фактом, за который могла уцепиться моя стремительно пропадающая надежда. Наконец я заметил, что мы уже едем по незасеянному полю или просто по большой поляне. Машина остановилась. – Выходи, – подтолкнул меня дулом своего никелированного «магнума» Сытин. Мы остановились около маленького домика, вернее, вагончика, стоящего посреди поляны. По ее краям чернел лес. Небо, еще не совсем потемневшее, поблескивало звездами. Красота! – Давай заходи, – Сытин открыл дверь вагончика. Внутри домик был освещен одной тусклой лампочкой. У стола на табурете сидел не кто иной, как Евсей Беляк. Я его узнал по фотографии, имевшейся в картотеке нью-йоркской полиции. Беляк поднял на меня свои водянистые глаза и улыбнулся: – Здравствуйте, товарищ Турецкий. – Здорово, Евсей, – вежливо ответил я. Беляк заскрипел, как несмазанная телега, что должно было изобразить презрительный смешок. – Я надеюсь, – продолжил Беляк, – что вы понимаете свое положение? Нам известно, что вы никого не успели предупредить о вашем визите в бар «Крошка Нэнси». А даже если бы и успели, что с того? Где вы находитесь в настоящий момент, не известно ни одной живой душе. Кроме нас, конечно. Хе-хе. – Ладно, Евсей, давай ближе к делу, – грубо сказал я. – Чего тебе надо? Беляк криво улыбнулся: – О-о! Мне много чего надо. И, надо сказать, многое я уже имею. Успокойся, Турецкий, от тебя мне не надо ничего. – Зачем же твои «шестерки», – я кивнул на троицу, устроившуюся на стульях в углу комнаты, – притащили меня сюда? Беляк многообещающе усмехнулся – прямо как депутат или кандидат в президенты. – Ты слишком много знаешь. – Он тяжко вздохнул. – Факт твоего пребывания в Нью-Йорке становится слишком опасен для меня. И не только. Догадываешься, кого я имею в виду? Я кивнул. – А ведь мы могли бы с тобой договориться. Ну скажи, зачем ты суешь свой нос куда не надо? – Привычка. За многие годы выработанная. Кроме того, Евсей, совать свой нос во все дырки входит в мои профессиональные обязанности. Работа у меня такая. Я, как ты знаешь, следователь. – Ищейка ментовская, – презрительно вымолвил Беляк. Я покачал головой: – Нет, Евсей. Я следователь. Я расследую все те пакости, которые творишь ты и такие, как ты. И благодаря мне вас становится немного меньше. – Ну что ж, – зловеще произнес Беляк, – предлагаю для разнообразия уменьшить количество следователей. Как ты на это смотришь? – Отрицательно, Евсей! Так обычно действуют герои дешевых детективов. Но выбирать мне не приходилось – я схватил со стола пепельницу и запустил ее в лампочку. Внутренности вагончика погрузились в темноту. Снаружи через дверной проем и окошко пробивался свет зажженных фар. Тут же кто-то закричал, кто-то выругался, и до меня донесся голос Беляка: – Ты, кажется, поиграть со мной решил? Не советую… Надо сказать, я присел на корточки, забрался под стол и едва не касался его колен. В запасе у меня было всего несколько секунд – пока кто-нибудь не вытащит из кармана зажигалку. Кидаться вон из вагончика было бы последней глупостью – моя фигура на фоне освещенного дверного проема стала бы отличной мишенью. – Да зажгите же кто-нибудь огонь, мать вашу! – раздраженно воскликнул Беляк. Он, видимо, так и не успел сообразить, что было дальше. Потому что его нос внезапно пришел в соприкосновение со столиком, за которым он сидел. Судя по стуку, Беляк вместе с табуретом полетел на пол. Я надеялся, что он собьет с ног кого-нибудь еще. Видимо, так и получилось, потому что я услышал грохот и ругань. Я осторожно подкрался к двери и, примерившись, выпрыгнул наружу. Вслед послышалось два выстрела. – Стой! – заорал Беляк. – Остановить его! А я уже несся прочь по поляне. Два желтых глаза машины остались далеко сзади, теперь меня окружала непроглядная тьма. Конечно, я не бросился к автомобилю – в нем могло не оказаться ключа зажигания, мотор мог не завестись, так что рисковать я не мог. Поэтому я рассчитывал укрыться в лесу, а потом выйти к шоссе. Бандиты больше не стреляли, и я решил, что они опасаются, как бы их не услышали. Значит, где-то рядом есть люди. Значит, у меня есть шансы! Я бежал по кочкам, не видя вокруг абсолютно ничего. Не знаю, на счастье или на несчастье, луну закрыло большое облако. Я старался ступать как можно тише. |