Онлайн книга «Список ликвидатора»
|
– Ни хрена себе! – вырвалось у Жукова. – Они в колодце лежали, – пояснил лейтенант. – В соседнем дворе. А я думаю, заглянуть, что ли, на всякий случай, посмотреть, чего там… Все равно по пути едем. И вот пожалуйста! – Гаврюшин потряс зажатыми в руке пистолетами. – Лихо! – одобрительно сказал Папалаев и показал пальцем на «макаров»: – Очень может быть, что вот этот Олегов. – Ага! – согласился Жуков. – Разберемся… – важно сказал Гаврюшин и снова положил пистолеты в барсетку. – А как со свидетелями? – спросил Папалаев. – Да говорю же – никак! – развел руками лейтенант. – Два подъезда обошли – никто ничего не видел. Хрен их знает, может, боятся… – Может… – кивнул Жуков, потом осмотрелся вокруг и добавил: – Так, значит, говоришь, два подъезда? – Да, – подтвердил лейтенант. – Вот этот третий, – указал он на двери, возле которых стоял, – последний. – Ну давайте тогда мы поможем, – предложил Папалаев. – Давайте, – согласился Гарюшин. – Вы начинаете сверху, мы снизу. – Идет! – сказал Папалаев. Все пятеро зашли в подъезд. – Ну и вонь! – поморщился Жуков. – Ничего, – успокоил его Папалаев, – подъезд небольшой. Так что управимся быстро. Они поднялись по замызганной лестнице на площадку третьего, верхнего этажа, и Жуков нажал на кнопку звонка одной из двух расположенных там квартир. – Кто? – донеслось изнутри. – Откройте, милиция! – крикнул Папалаев. За дверью послышались шаги, и через несколько секунд она открылась. В проеме стояла неопрятно одетая женщина неопределенного возраста с красным, пропитым лицом. В зубах у нее торчала сигарета. – Че надо? – спросила женщина. – Вы были дома вчера вечером? – А че? – У вас во дворе произошло нападение на… – Не знаю я ничего! – перебила женщина. – А кто-нибудь еще в этой квартире проживает? – спросил Жуков. Хозяйка уже хотела что-то ответить, как вдруг из-за ее спины донесся какой-то шум и странный скрипучий голос произнес: – Проживает, проживает! Женщина повернула голову назад и крикнула: – А ну марш в свою комнату! – Кто это? – насторожился Папалаев. – Да это… – начала хозяйка, но тот же скрипучий голос не дал ей договорить. – Я брат этой мерзавки! – донеслось из квартиры. – Зинка, ну-ка немедленно впусти милицию! Я хочу дать показания! Жуков и Папалаев переглянулись. – Пожалуйста… – усмехнулась женщина и, пропуская оперов в квартиру, отошла в сторону. Они вошли и увидели перед собой сидящего в инвалидной коляске высохшего мужчину с взъерошенными волосами и блестящими черными глазами. – Я все видел! – сообщил мужчина. – Отлично… – сказал Жуков. – Зря радуетесь! – снова усмехнулась женщина, глубоко затянулась сигаретой и выпустила колечко дыма. – Он сумасшедший. У него шарики за ролики зашли. Он сам не соображает, что говорит! – Изыди, сатана! – прикрикнул на нее мужчина. – Да пошел ты! – безразлично произнесла женщина и скрылась в направлении кухни, из которой несло чем-то жженым. – Как вас зовут? – спросил инвалида Папалаев. – Леонардо! – ответил тот. – Василий его зовут! – донеслось из кухни. – Василий Бочкин! Я вам могу его паспорт показать! Инвалид поморщился и, разворачивая коляску на месте, поехал в глубь коридора. – Прошу в мои апартаменты! – пригласил он оперов. Те снова переглянулись и пошли за странным человеком вдоль заставленных пачками книг стен. В конце коридора, справа и слева, находились две двери. – Там живет Зинка! – указал инвалид на левую. – А тут я! – И, повернув направо, он вкатился в свою комнату. Оперы последовали за ним. Когда они шагнули внутрь, то увидели, что от пола до потолка хозяйские «апартаменты» увешаны аляповатыми пейзажами в самодельных рамах. «Ну и мазня!» – одновременно подумали Жуков и Папалаев. – Располагайтесь! – сказал инвалид. Однако где именно располагаться, он не уточнил. За исключением узкого прохода к стоявшему у противоположной стены письменному столу, вся она была завалена какими-то бумагами, графиками и тетрадями. – Это мои труды! – с гордостью сказал хозяин. – Сейчас я вам о них расскажу… – Погодите, – перебил его Жуков. – Вначале скажите, как же вас зовут? Мужчина замялся и нехотя ответил: – Вообще-то она права, по паспорту я Василий. Однако родители, назвавшие меня этим неплохим в общем-то именем, и понятия не имели о моем жизненном предназначении… – Тут хозяин замолчал и загадочно посмотрел куда-то сквозь стену в одному ему ведомую даль. – А какое у вас предназначение? – спросил Папалаев. Инвалид подбоченился и очень серьезно ответил: – Я должен сделать этот мир гармоничней и счастливей. А мой идеал человека – великий художник и мыслитель древности Леонардо да Винчи. И поэтому я сам назвал себя в честь него. И теперь я – Леонардо Бочкин. Папалаев чуть не прыснул со смеху, но Жуков сдавил его локоть и, обращаясь к хозяину, уважительно сказал: – Вы поступили абсолютно правильно. Если кто-то чувствует в себе определенное предназначение, то должен ему следовать, чтобы, так сказать… ну… содействовать… в смысле… соответствовать… гм… ну… то есть… – Жуков запутался и, не зная, как выбраться из этой сложной фразы, закончил ее совершенно неожиданно: – Значит, вы были дома вчера вечером? – Был, – просто ответил инвалид. – И видели, что произошло у арки? – Видел. Я как раз сидел за столом, и смотрел в окно, и размышлял над своим очередным трактатом о сути вещей… – Стоп, стоп! – перебил его Папалаев. – Значит, вы смотрели в окно. И что же вы там увидели? Но хозяина уже увлекли свои мысли: – Погодите! – сказал он и поднял вверх указательный палец, как бы придавая моменту особую торжественность. – Сейчас я покажу вам этот трактат! – И он двинул коляску в сторону, намереваясь поднять с лежащей у стены кипы бумаг какую-то тетрадь. Жуков мягко остановил мужчину, коснувшись рукой его плеча: – К сожалению, мы не располагаем сейчас достаточным временем, чтобы пообщаться с таким интересным человеком, как вы, – сказал опер. – Поэтому давайте так: мы вам зададим несколько вопросов, вы ответите и мы пойдем. А в другой раз мы с удовольствием… |