Онлайн книга «Убийственные мемуары»
|
Турецкий даже привстал. А, шиш там. Старый дом, какой, на фиг, мусоропровод, там мусор вручную выносят наверняка. Но проверить надо. Турецкий поскреб лоб незаточенной стороной карандаша и написал на листе: "1. Выяснить инициалы всех людей, с которыми Ракитский контактировал последние 7 – 8 месяцев. Выделить из них человека по имени Исаак. 2. Выяснить дату, когда сантехник Афоня менял в квартире Ракитского колонку. 3. Совместить эти сведения. 4. Проверить мусор, исходящий из дома в Плотниковом переулке, на предмет выброшенного оружия. 5. Выяснить, что означали буквы "я" и "н" на пропавшем из квартиры Ракитского пейзаже. А также – чьей кисти была эта картина". Потом он включил телефон и позвонил Мишке. Тот появился с некоторым опозданием, зато с термосом и бутербродами. – В доме Ракитского есть мусоропровод? – спросил Турецкий. – Если бы, – вздохнул Федоренко. – Насчет пушки, да? Нет, он ее с собой унес. Кстати, уже есть заключение экспертизы по поводу оружия. – «Макаров»? – Какой «макаров»? – не понял Федоренко. – Тот, что в сейфе у Ракитского. – Это как же, Сан Борисыч, – прищурился Мишка, – на самоубийство намекаете? Типа сперва генерал себе полбашки снес, а потом, как человек железных правил, пистолет аккуратно в сейф уложил и запереть не поленился? – Ладно, поскалься, поскалься, – пробурчал Турецкий. – О самоубийстве я не заикался, это ты уже для красного словца. Так что, разве не из его пушки засандалили, не из «макарова»? – Не-а. Это называется «Джерихо-941». – Что еще за хренотень, какое там «жерихо»?! – удивился Турецкий. – Индейское какое-то слово. Не пистолет прямо, а томагавк какой-то. – То-то и оно. Конструкция была разработана американской фирмой «Магнум Рисеч» на основе чешского пистолета CZ-75 и продана корпорации «Израиль милитари индастриз». Магазин на пятнадцать патронов. Жуткая вещь. Ими агенты «Моссада» пользуются. В сводках московских и петербургских происшествий за год такое оружие ни разу не упоминается, представляете?! Ни разу!!! Хотя у нас, как известно, всякого хватает. Завтра еще будет информация по стране, Вячеслав Иванович обещал помочь. Турецкий вдруг подумал, что президент в бытность своей работы в органах вполне ведь мог в ГДР одновременно с Ракитским работать. А если так, то они наверняка были знакомы. Все-таки в Восточной Германии наши чувствовали себя достаточно вольготно, и вряд ли у Ракитского там была такая же суровая конспирация, как в ЮАР. И если догадка эта верна, тогда по-человечески прозрачным и понятным становится неожиданное решение президента о передаче расследования гибели генерала в Генпрокуратуру. Говорят, что президент никогда не забывает ни своих врагов, ни друзей. – Что у тебя там булькает? – кивнул Турецкий на термос. – Шиповник. Мне Ирина Генриховна запретила вас кофеем поить. Сказала только если с молоком и из маленькой чашечки. Но вы же так не умеете. Турецкий вздохнул и пожевал бутерброд. Кивнул Мишке на бумагу с четырьмя пунктами. Тот прочитал все в пять секунд и тут же взмолился: – Сан Борисыч?! Вы себе это представляете вообще? В контакте с Ракитским наверняка сотни людей были, если не тысячи! Турецкий ответил что-то с набитым ртом, понять было невозможно, но Федоренко и так знал, что это значит: – Чтобы исключить накладку и гипотетическое попадание в задницу. 21 октября С утра в конторе состоялся неприятный разговор с Меркуловым. Собственно, разговора никакого не было. Меркулов совершенно справедливо (внутренне Турецкий не мог этого не признать) отчитал своего приятеля и подчиненного за полное отсутствие следственно-розыскных мероприятий. Объяснения в том роде, что непонятно, кого и, главное, где искать, не принимались. Турецкий разозлился и решил пока что проводить в конторе как можно меньше времени, но до вечера все равно пришлось просидеть в кабинете, перекладывать бумажки. Позвонил Грязнову: – Славка, что делаешь? – Пистолет твой дурацкий ищу. – Он не мой. – Ну израильский. Ты знаешь, кто им пользуется? – Агенты «Моссада». – Вот именно, представляешь, чем тебе это грозит? – А чем? – заинтересовался Турецкий. – Хорошей версией. Израильтяне укокошили русского контрразведчика. – Он пенсионер был. – Не надо ля-ля. Ты не хуже меня знаешь, что бывших в таком деле не бывает. Саня, если тут шпионские страсти, я тебе не завидую – ты меж десяти огней окажешься. – Ладно, не каркай, скажи лучше, что раскопали. – Ничего. Ровным счетом. Вот же ж блин! За весь год по всей России ни единого случая применения такого оружия, разумеется, среди тех, что нам известны. Есть, правда, одно мутное дельце, калибр подходит, и некоторые элементы в сплаве со свинцом, но там пуля так деформирована оказалась, что точного заключения экспертиза не дала. – Так разве бывает? – удивился Турецкий. – Да сколько угодно. В котельной одной подмосковной вчера мужика замочили, а пуля насквозь прошла, ну и в топку попала, почти расплавилась. И труп пока что не идентифицировали, его тоже в топку засунули, почти не осталось ничего. – А зубы? – Зубы есть, а кто его стоматолог, откуда я знаю. – Это где случилось, ты говоришь? – машинально спросил Турецкий, вспомнив почему-то, что в двух домах от того, где жил Ракитский, стоит котельная. – Ну ладно, мы еще поковыряемся, – не ответил на вопрос Грязнов и дал отбой. "…Вернемся, однако, в конец семидесятых, а точнее – в 1977 год. Около года у меня ушло на восстановление авторитета фирмы, на возвращение ей позиций, утраченных из-за вялого руководства. Конечно, ван Хойтен неизменно оказывал мне свое покровительство, и, конечно, это сыграло не последнюю роль в том, что за столь короткий срок я приобрел определенный вес в деловых кругах Йоханнесбурга, завел полезные знакомства и получил заказ на геологоразведку на северо-западных границах ЮАР и на территории частично оккупированной ЮАР Намибии. Ван Хойтен не забыл оказанной ему услуги, он умел быть благодарным. И хотя я имел широкие полномочия на общение с ним: в случае необходимости мог прибегнуть и к угрозам, и к шантажу, но мне ни разу не пришлось этого делать. Как деловой человек, ван Хойтен привык платить по счетам, и, очевидно, по его мнению, бизнес-услуги в виде рекомендаций и советов были мелочью по сравнению с благополучием дочери. Кстати, тогда в Антверпене убийцы трех наркоторговцев так и не были найдены, полицейские власти списали убийство на разборку двух мафиозных кланов. Наши ребята, как всегда, сработали безукоризненно. |