Онлайн книга «Убийство в состоянии аффекта»
|
– Да. – Значит, у него должен быть верный человек, который это сделает. – Ясное дело, должен быть, – отозвался Гордеев. – Нам нужно найти этого человека. – Ну и что? – без энтузиазма сказал Гордеев. – Ну, предположим, найдем мы его. А если это окажется такой же кремень, как и Коробков? Кстати, это весьма вероятно. Ведь он же не станет первому попавшемуся доверять свою главную тайну… – Не станет, – подтвердил Турецкий, – но сначала нужно разыскать. А уж потом думать, как нам его расколоть. – Да, но… – попытался возразить Гордеев. – Никаких «но»! Будем искать. А когда найдем, пустим в ход наши дипломатические способности. – Хорошо. Согласен. – Вот и ладно. Коробков последнее время жил довольно замкнуто. Ни с кем из старых знакомых не общался? – Это он так говорит. А что было на самом деле? – Будем отталкиваться от этого. Итак, старых друзей и коллег пока не трогаем. – Почему это? – Потому что большинство из них еще работает по заграницам. И, следовательно, оперативно узнать о гибели Коробкова, чтобы обнародовать документы, они не могут. И потом, я не думаю, что Коробков запрятал документы за границей. Мне кажется, он должен иметь их под рукой, на всякий случай. – Логично. – Итак, предполагаем, что документы хранятся где-то близко. Что доверенный человек Коробкова – не из его старых коллег. – Может быть, просто друг, а не коллега? – предположил Гордеев. – Возможно. Надо будет как можно подробнее прощупать контакты Коробкова. – Его новая работа? Турецкий с сомнением покачал головой: – Новые знакомые? Которых он толком не знает? Нет, не может быть. – Родственники? – Пожалуй, родственники – идеальный вариант. О смерти Коробкова, если она случится, они узнают сразу же. На них всегда можно положиться. – А родственников у Коробкова немного. Всего двое. Вернее, две. Турецкий вопросительно посмотрел на Гордеева. – Старушки. Сестры. Баба Шура и баба Вера. Больше у него и родственников-то нет. – Старушки, говоришь… – задумчиво переспросил Турецкий. – А сколько им? – Восьмой десяток. – Хм… А что? Это подходит… – С чего это ты взял? – с недоверием поинтересовался Гордеев. – А очень просто. Старушки бывают еще тверже, чем разведчики. Им уж абсолютно терять нечего. Они лучше умрут, чем тайну выдадут. Кроме того, воспитание-то они получили еще в сталинские времена… А люди тогда были – не нам чета. – Да… Гвозди б делать из этих людей, – задумчиво пробормотал Гордеев, – значит, ты считаешь, что Коробков мог доверить документы сестрам? – В любом случае, это нужно проверить. – А как? Турецкий почесал затылок. – Вот это и есть самое трудное. Тут нужен особый подход. Просто так они не признаются. – Авторитетом, что ли, надавить? Дескать, Генеральная прокуратура?… – Не думаю… – сказал Гордеев. – Ваша контора за последние годы так успела себя дискредитировать благодаря Генеральным… – Да уж, ты прав… – с досадой в голосе ответил Турецкий. – Не авторитет для них Генпрокуратура. Если уж по всем телеканалам голого Генерального показывали, который со шлюхами в постели барахтался… – Да еще и признавался, что ничего у него давно не получалось… Не способен, дескать… – в тон сказал Гордеев. – Точно… Если не способен Генеральный, неспособна и вся Генпрокуратура, – заключил Турецкий. – Ну, может быть, за исключением некоторых. Но старушкам этого не объяснишь. Вышли они уже из этого возраста… – А может быть, сказать им, что Коробков того?… – Чего? – не понял Турецкий. – Ну… Находится в тяжелом состоянии. И пора доставать документы. – Да ну тебя, Юра! Скажешь тоже. У них сердце может не выдержать… Наоборот, факт покушения на Коробкова надо от них скрыть. Чего доброго, забудут, где хранятся документы… – А если обыск устроить? – Малоэффективно, – уныло отозвался Турецкий. – Во-первых, они могут хранить папку и вне дома, а во-вторых, в этих старых квартирах столько тайников, что обыск месяц может продолжаться… – Так, а что же делать? – Ничего. Ехать к бабкам. Авось что-нибудь по ходу дела и придет в голову. В общем, вечером едем к бабкам. …Баба Шура подлила Турецкому чаю из изумительной красоты китайского чайника и сказала: – Конечно, это было для нас ударом. Ведь Володя очень добрый. Он не способен на убийство. И тут такое дело. Но потом мы подумали и поняли, что просто так он руку на человека не поднимет. Были причины, значит. – А какие? Вы не знаете? Баба Шура и баба Вера синхронно покачали головами и надолго умолкли. Турецкий посмотрел на Гордеева, весь вид которого выражал отсутствие энтузиазма, отхлебнул чаю, прокашлялся и сказал: – А вы знаете, какую миссию он выполнял за границей? – Он там работал… – Да работал. Но при этом был… Турецкий понизил голос и чуть наклонился к старушкам. – …Он был разведчиком. Баба Шура и баба Вера сначала вздрогнули, потом резко посерьезнели, а потом переглянулись. Взгляд обеих, казалось, говорил: «А я это знала!» – Он выполнял важные секретные миссии, – произнес Турецкий тоном заговорщика. – И мы не должны допустить, чтобы такой человек сидел в тюрьме. Понимаете? Теперь глаза старушек выражали заинтересованность. – Но, сами знаете: убийство есть убийство. Тут ничего не попишешь. Однако можно сильно сократить срок заключения. – Как? – спросила баба Шура, а баба Вера только внимательно и испытующе посмотрела на Турецкого, который, впрочем, выдержал этот взгляд. – Очень сильно сократить. Понимаете? И это в наших силах. Точнее, в ваших. – Что же мы можем сделать, Александр Борисович? – спросила баба Шура. – Мы знаем, что у него была папка с очень важными документами. Эти документы могут существенным образом помочь вашему племяннику. По глазам старушек можно было сказать многое. Турецкий был прав, когла предположил, что хранение документов Коробков доверил именно им. – Эти документы могут стать свидетельством его невиновности. Его выпустят из тюрьмы, он вернется домой… |