Онлайн книга «Операция «Фауст»»
|
Честно говоря, я так и не понял, шутил он или говорил серьезно. Мы с Меркуловым сидели одни в громадной приемной военного прокурора. Вообще — то мне эта аудиенция нужна, как рыбке зонтик. Сиди и жди милостыни от главного боярина — все военнослужащие и работники оборонных предприятий охвачены юриспруденцией военной прокуратуры. По моим подсчетам, это около пятнадцати миллионов человек. Моя бы воля — я бы сейчас махнул в Шереметьево, на самолет — и в Афганистан. А там бы разобрался что к чему. Но без высочайшего повеления нельзя, заграница все-таки. — Костя, как ты думаешь, сколько сейчас наших в Афганистане? Я имею в виду этот… «ограниченный контингент». Меркулов посмотрел на меня и рассмеялся: — Я тебе не рекомендую употреблять это словосочетание вслух с таким явным отвращением. — Так ведь это бред какой-то! Чем он ограничен, этот контингент? Я каждый раз, когда вижу эту муру в газете, то чувствую, как меня хотят убедить: вообще-то афганцы это заслуживают, чтобы мы на них пять миллионов напустили, а мы — нет, мы очень ограниченно отправляем на тот свет ваших и наших… — Именно так и обстоит дело, Саша. Именно так… да, так вот я думаю, что наших в Афганистане постоянно воюет что-то порядка двухсот тысяч. А поскольку части меняются, то сквозь мясорубку уже прошло более миллиона. И погибло не менее двадцати тысяч наших солдат. Но поскольку это, так сказать, непроверенные данные, прошу их не разглашать… При этих словах Меркулов задумчиво рассматривает хрустальную люстру под лепным потолком… Генерал — полковник Артем Григорьевич Горный выглядел не лучшим образом, желтое отечное лицо, чернота вокруг глаз. Рядом на маленьком столике — бутылки с водой, коробки и пузырьки с лекарствами. — Какими судьбами, дорогой? — Горный тяжело поднялся из-за стола и пошел нам навстречу. Это был меркуловский сюрприз номер один, он был хорошо знаком с главным военным прокурором. — Прошу садиться, молодые люди, но только не курите, не переношу табачного дыма… Что-то с легкими. Меркулов представил меня и приступил к существу дела. Горный слушал его внимательно, хотя то и дело прыскал себе в горло пульверизатором и глотал минеральную воду. — Ну, что ж, Константин Дмитриевич, — тяжело задышал Горный, — как говорится, услуга за услугу. Он нажал кнопку вызова. На пороге вырос адъютант. — Бунина ко мне. Через минуту в кабинет вошел белобрысый амбал метров двух ростом, улыбка до ушей. — Майор юстиции Иван Алексеевич Бунин, полный тезка знаменитого русского писателя. С сегодняшнего дня поступаешь в распоряжение прокурора Москвы. Ты у нас только из отпуска, так что делами еще не зарос. Отдаю тебя пока на две недели, а там видно будет. Все ясно, Иван Алексеевич? Полный тезка знаменитости неожиданно просипел то ли простуженным, то ли сорванным голосом (а может, он у него был такой с рождения): — Так точно, товарищ генерал-полковник! — Так что желаю удачи. Все свободны, — заключил аудиенцию главный военный прокурор, и мы вышли в коридор. — Товарищ Бунин, я оставляю вам своего следователя, а мне разрешите откланяться, — сказал Меркулов и вправду поклонился. Но у меня было подозрение, что полный тезка ему не очень понравился. Я подождал, пока Меркулов отдалился на приличное расстояние, и тогда крикнул вдогонку: — Константин Дмитриевич, одну минуту! Я догнал его почти у выхода. — Зачем он нам этого майора подсунул? В надзиратели, что ли? — Не беспокойся. Иначе мы не сможем проникнуть ни в одну военную организацию. Горный мне гадости не сделает. — Ты так уверен? Потому что ты ему оказал какую-то услугу? — Это не имеет значения… Бунин мне делал нетерпеливые призывные знаки. Тоже мне энтузиаст нашелся на мою голову… — А все-таки? — Я прекратил дело в отношении его брата. Тот напился и буянил на стадионе, а потом в отделении милиции. Они его там сапогами по голове били, а он их фашистами обозвал… Порядочный человек, между прочим… — Слушай, Саша, а квартира у тебя есть? — задушевно просипел Бунин, как только мы остались одни в его кабинете. — Есть… А что? — Отдельная? — Отдельная, однокомнатная… — Дай, пожалуйста, ключ. Мне одну чувиху трахнуть надо. Я опешил, но вслух вежливо сказал: — Какой разговор, Иван Алексеевич! Как-нибудь выручу! — Да что «как-нибудь»! Сейчас! Она меня уже ждет у «Детского мира». Через два часа верну. А ты пока посиди у меня. — Он открыл шкаф и достал оттуда несколько номеров каких-то порножурналов. — Вот, развлекись… Завтра, понимаешь, будет поздно, она с мужем в часть возвращается. — Пока ее мужик по делам бегает, мы и управимся… Он очень суетился вокруг меня, видя, что я не испытываю большой радости от его просьбы. Я же думал, как лучше использовать ситуацию. Бунин расстегнул китель, задрал рубашку и стал яростно скрести загорелое пузо. — Знаешь, в последний день отпуска сжег себе на пляже живот, чешется теперь — жуть. — А с голосом что? — А от холодного пива. Понимаешь, здоровый мужик, а вот горло того, слабоватое. Чуть что — и ангина. Или вот голос пропадает. Связки слабые. А я холодное пиво ужас как люблю… Ты дашь ключи или будешь мне мозги пудрить? — Слушай, Ваня, сидеть мне у тебя нет никакого смысла. Понял? Мне дело надо делать. Так вот, Ваня. Я тебе ключи, а ты давай звони куда надо и организуй мне запрос. Я поеду в спецназ за допуском, а ты к «Детскому миру». Бунин остолбенело смотрел на меня секунд десять, потом снял телефонную трубку. — Давай свои данные… — Мне нужен допуск в части спецназначения на территории Советского Союза и… Афганистана. Он бросил трубку на рычаг и пропищал: — Слушай, я даже дела твоего толком не знаю… твою мать! Афганистан! — А ты пойди к Горному, он тебе объяснит, что у меня за дело. И не забудь упомянуть, что тебе к «Детскому миру». Но это было еще не все. Я знал, что мне одному будет трудно. И я шел напролом. — Второй допуск пусть выпишут на инспектора МУРа капитана Грязнова Вячеслава Ивановича… По-моему, он готов был заплакать. Прихватив в спецчасти военной прокуратуры запрос о выдаче допуска в части спецназа, я помчался на Большую Пироговку, чтобы успеть до конца рабочего дня в Главное управление военно-воздушных сил. Но меня там ждало первое разочарование. Седая голова в окошечке сообщила, что спецназ не имеет никакого отношения к ВВС. Спрашиваю, к кому относится этот проклятый спецназ. Седая голова заговорщически сощурила глазки: |