Онлайн книга «Я и мой капитан»
|
— Это по-китайски, — кратко пояснил начальник ГРУ. — То есть вы разобрались наконец-то?! — Да, сейчас загружаем в него урду и санскрит. — Каминский определенно гордился собой и своим управлением. — И что это значит? — повторил Сайгаков. — Ну… в мягком переводе: «Вы козел, Виталий Федорович». Директор ФСБ грозно зыркнул на Валеру, но от комментария воздержался. — Слушай, Сергей Викторович, — возбужденно начал он, — одолжи мне этот переводчик. Мы бы на таможне смогли проверять каждого вернувшегося на лояльность. — Ха! А кто будет его настраивать? У тебя же никто не умеет им пользоваться! — Научите, у меня ребята сообразительные в управлении инопланетной контрразведки. Или вон Валеру заберу у тебя! Валере перспектива работы под руководством жесткого Сайгакова явно не нравилась — он отступил еще на шаг и напрягся. — Не могу, — покачал головой начальник ГРУ. — Нам еще следует воссоздать этот прибор, может, тогда… — Ладно, — смягчился Сайгаков, — то есть с монетой вы тоже разберетесь? — Со временем, — заверил Каминский и добавил, обращаясь к инженеру: — Валера, можешь идти. И позови Мишу, пожалуйста, когда он узнает что-то стоящее. — Слишком мягко ты с ними, — упрекнул начальника ГРУ Сайгаков, когда Валера скрылся за дверью, — в Афгане они бы и суток не продержались. — Времена меняются, — спокойно ответил Каминский и вытер лицо платком, — достойных ученых сейчас днем с огнем… Не то что в Штатах… Оба помолчали, похоже одновременно вспоминая ту глупую кровавую войну. — Надо сообщить «жабе» все-таки, — наконец сказал начальник ГРУ. — Я тебя понимаю как отец отца, но ты о родине подумай. Ну куда твоя Ирина денется? Поймают ведь все равно. — Ты меня за пацана держишь, что ли? — Каминский нахмурился. — Родина… Ты бы еще Бога вспомнил… Посмотрел бы я на тебя в моем положении. — Все равно поймают, с их технологиями… — попробовал успокоить его Сайгаков. — В итоге — да, но не хотелось бы получить ее по частям. У меня, кроме нее, нет никого, а там, — он указал пальцем в потолок, — неизвестно что творится вообще. — Известно немного… — Что именно? — взвился начальник ГРУ. — Сколько у тебя возвращенцев? — Уже почти два десятка… Каминский с горечью посмотрел на Сайгакова. — …но ты же знаешь — контракты у большинства минимум на пять лет, поэтому такая ситуация — вернулось мало пока… — Вернулись недееспособные или полные отбросы, словам которых доверять нельзя. Психически неустойчивые, двое вон с катушек слетели совсем… — Начальник ГРУ сверлил взглядом собеседника. Сайгаков даже чуть съежился, ощущая мурашки, пробежавшие по спине. — Есть один нормальный… — будто в оправдание выдавил он, — сейчас проверяем… — Но, увидев, что на Каминского не подействовало, добавил: — Дождись хотя бы отчета Миши, а потом звони. Михаил Васильевич Зотов не заставил себя долго ждать. Он с вытаращенными глазами, без стука ввалился в комнату, выкрикнув с порога: — Дерево! Сайгаков с Каминским уставились на него, потом директор ФСБ произнес осторожно: — Я знаю, что это дерево. — И на всякий случай постучал по столу. — Да нет! — выпалил Миша. — Инопланетянин — дерево! Высокое начальство молчало. — Понимаете, — затараторил увлеченно астробиолог, — его кожа, мышцы, волокна — древесная ткань! Эти отростки, кажется, ветви. А ноги по структуре сходны с корнями дуба, правда… — Миша замялся. — Продолжай, — заинтересованно подтолкнул его Сайгаков. — Ну… только вот хобот и глаза… они не вписываются… есть пищевод… Нет земных аналогов. — И подчиненный Каминского понес какую-то белиберду, половину слов было вообще не понять. — Стоп-стоп! — замахал руками директор ФСБ. — По-русски можешь пояснить? Миша задумался, затем продолжил, но уже медленнее: — Неизвестная форма жизни, смесь растения и животного… — Ты образцов достаточно взял? — Да, но хотелось бы… — Что? Разрезать? — Н-ну да… — неуверенно подтвердил Миша. — Хотя оно живое еще, дышит… — Отставить! — громко приказал Каминский. — Сделай рентген или что там у тебя, но резать — ни в коем случае! Иначе уволю к чертовой матери! — Есть, — неуклюже выровнял спину астробиолог, потом добавил: — Томографию можно же? — Если успеешь, — согласился начальник ГРУ. — А где ты томограф возьмешь? — А я еще в прошлый раз в бункер привез, — отчеканил Миша. — Молодец! Вольно! И мне полный отчет потом! — бросил Каминский вслед удаляющемуся астробиологу. — Видишь, — повернулся он к Сайгакову, — хорошие ребята… Тот усмехнулся, встал из-за стола и пошел в центр связи отправлять сообщение М'хак-о-Пло. Но мысли в голове директора ФСБ не соответствовали его улыбающемуся лицу: «Черт! Похоже, Каминский пришел в норму, а всего-то и надо было с ним просто поговорить, прежде чем отсылать то письмо… С другой стороны, президент ведь может и отказать — это всего лишь рекомендация». И Сайгаков окончательно решил ничего гээрушнику не сообщать. — Как дела у вас? — спросил я скорее у компьютера, нежели у Иры. — Взял анализ крови, пробы некоторых тканей, обрабатываю данные, — откликнулся Глюк. — Кажется, симбионт находится под действием какого-то наркотика. Неплохо бы провести биопсию мозга для уверенности. — Нет! — воскликнула самка. — Вы что тут, совсем охренели?! — Извини, я сейчас немного занят навигацией — пытаюсь поскорее убраться из этой системы. Делай, что Глюк говорит. — Ни за что! Макс! — Это не больно, — утешил ее компьютер, — гамма-нож, всего пара клеток серого вещества. Ты же хочешь поскорее привести организм в рабочее состояние? — Я не дам сверлить себе череп, даже не проси! Макс, скажи ему! — В таком случае определение состава лекарства займет больше времени, — рапортовал навигатор. — Сколько? — Ирина приподняла голову. — Минут пятнадцать, — ответил Глюк. — Делай долгий анализ, это некритично, — заступился я за симбионта. — Вот спасибо тебе, Макс. — Самка расслабилась на операционном столе, но я так и не понял, была ли ее фраза сарказмом или искренней благодарностью. Отбросив эти мысли, я начал просчет траектории после разгона Юпитером. — Генерация антидота завершена, — информировал процессор, — ввожу состав. |