Онлайн книга «Девочка для шпиона»
|
Краем глаза заметил, как Ольга ткнула Светлану локтем в бок. Но было уже поздно. — Этого мы не знаем, потому что пока не известно ее местонахождение. А с вашей помощью я надеюсь узнать, как фамилия этой девушки и где ее можно найти. — У нас она уже не работает, — быстро сказала Ольга. Она явно начала меня раздражать. — Фамилия? — резко спросил я. Ольга вздрогнула: — Чья? — Пока не твоя! — А че вы тыкаете? Обиделась, понимаешь ты! — Не егози, а то отправлю в кожвендиспансер на долгую комплексную проверку! — Не отправите. У нас свой врач есть, и мы регулярно проверяемся, как общепит! — Олька, не заводись, — увещевала Светлана подругу. — Мы же ничего такого не скажем. Динина фамилия Венгерова, она долго в «Эдельвейсе» работала. Классная девушка, на английском лучше чем на русском шпрехает. Шеф ее около себя держал, только для самых крутых клиентов. Говорят, она даже из правительства с кем-то была. А где-то полгода назад уволилась… — Ишь ты, уволилась! У вас, может, и отдел кадров здесь есть? — Отдела нет, а трудовые книжки заведены! — Ну да! И кем же вы там записаны по должности? — Массажистками! — в один голос сказали девушки и захихикали. — Вы, конечно, не знаете, где Венгерова Дина проживает? — Конечно, не знаем! — А кто знает? — Шеф. — Кто из них шеф? — Да ну что вы! Это наши охранники, следят, что бы клиенты расплачивались аккуратно и не требовали невозможного. — А где шеф? — Мы не знаем. — Где офис, я спрашиваю? — Не знаем. Мы знаем только эту хату и Сашу с Витей. — А они знают? — Наверно… Грязнову охранники сказали о Дине Венгеровой то же самое, что и девчонки мне, а заодно поведали, хоть и без особого желания, где у шефа офис и главные, так сказать, массажные кабинеты, где он живет и как его фамилия. Директор массажных кабинетов «Эдельвейс», двадцативосьмилетний Владимир Петрушин, офис держал неподалеку, в такой же трехкомнатной квартире, которую мы только что покинули. К директору мы пошли вдвоем со Славой. Сотрудники двенадцатого отдела остались завершать свою работу. 12 Дверной звонок у Петрушина не работал, поэтому Слава без долгих раздумий забарабанил кулаками в дверь. В «Эдельвейсе», включая все его филиалы, явно не любили незваных гостей. Но, люди неопытные, не догадывались, что тонкая и необитая дверь легко пропускает звуки. Поэтому мы услышали шаги в прихожей и голоса. Мужские. — Да не открывайте вы и не спрашивайте! Опять небось какой-нибудь недостреленный ваш приятель!.. — Я хотя бы спрошу. Сашка звонил, говорил, к нему швед какой-то напросился, любитель мальчиков. Может, чего случилось, а ты телефон занял!.. Кто там среди ночи? — Уголовный розыск, Владимир Николаевич! — А… что случилось? — Мы тоже мальчиков любим, так что открывайте, пока мы дверь с петель не снесли! — рявкнул Слава. За дверью — испуганная тишина, потом долгое, хотя и суетливое открывание замков. Дверь приоткрылась, запертая на цепочку. Элегантный мужчина, чье искаженное бурей отрицательных эмоций лицо явно не гармонировало с изысканным, дорогим костюмом, попытался рассмотреть нас сквозь щель, потом попросил: — Вы, конечно, извините, ради Бога, но можно удостоверение посмотреть? Слава поднес к щели свое раскрытое удостоверение. Петрушин тщательно, насколько мог, изучил и фотокарточку, и печати, и подписи. После чего откинул цепочку, распахнул дверь и сделал широкий приглашающий жест рукой, а голосом продублировал: — Прошу вас! Мы вошли. Та же планировка, что и в филиале, но здесь для «массажа» предназначены только две комнаты. В третьей — строгий и в то же время роскошный кабинет. Туда директор нас и провел, усадил на кожаный диван, предложил кофе и спросил, чем же он может быть нам полезен. Мы решили не говорить ему о том, что сегодняшняя ночь начало конца его фирмы. Стрессовая ситуация может подвигнуть его на необдуманные поступки, а у нас к Петрушину свой интерес. — У вас работала Мещерякова Катерина? — спросил Слава. Петрушин решил, что интерес у нас узкий — не к фирме в целом, а только к одному ее работнику, расслабился и позволил себе немного игривый тон: — Отчего же вы употребляете глагол в прошедшем времени? Работает. Хотя вам, наверное, видней. Если она в чем-то замешана, мы общественного защитника заряжать не будем. Каждый отвечает за себя! Грязнов положил на стол перед Петрушиным фотографию мертвой Мещеряковой и спросил: — Правду говорят, что у вас хорошо хоронят? Петрушин поперхнулся, посмотрел на Славу недоуменно: — Э… что вы сказали? — Несколько часов назад эту вашу труженицу кто-то накачал водярой и утопил в ванне! Ваши предположения — кто мог это сделать и за что? Времени у нас в обрез, так что чем быстрей будет работать ваша память, тем больше шансов, что мы уберемся отсюда без последствий для принимающей стороны! Володя Петрушин, холеный моложавый человек, такими когда-то были комсомольские работники масштабом не ниже областного, поверил Грязнову сразу. К тому же он знал точно, что смерть Катюши — не его рук дело, поэтому чувствовал себя уверенно и спокойно. — Мещерякова у нас не очень давно. Девушка спокойная, надежная… — Подождите, — перебил его я, — здесь есть еще кто-нибудь? — Да. Наш врач. — Позовите, пожалуйста. Может быть, он сможет добавить что-нибудь существенное. Петрушин пожал плечами и громко позвал: — Коля! Иди сюда! Через минуту появился Коля — высокий, крепкий мужичок лет сорока в расстегнутом белом халате поверх спортивного костюма. — Коля, вот господа из уголовного розыска. Говорят, что Мещерякову Катю убили! Черт знает что делается! — Да уж! — согласился Коля. — А вчера нас с вами чуть не ухлопал этот ненормальный! А еще другом вас называл. — Да это неважно! — торопливо сказал Петрушин и продолжил рассказ: — Катерину привела к нам Дина… — Что значит «привела»? У вас это вроде зверинца, свободный отлов? Я стараюсь говорить мягко, не агрессивно, для того и слова подыскиваю нейтральные. А они почему-то все понимают превратно. — Да нет, что вы?! Это я так, оговорился! — восклицает Владимир Петрушин, а сам глазенками зыркает то на меня, то на Грязнова, — отслеживает, какую реакцию имеют его слова. |