Онлайн книга «Девочка для шпиона»
|
Лихорадочно перебирая фотографии, где девушка и милиционер то чокались, то пили, то целовались, я спросил: — Когда это было?.. Э-э… когда снимал, спросил? — Съемка производилась в первой половине того дня, когда мы обнаружили эту несчастную в ванне. Я опустился на стул, передал снимки Косте и сказал: — Красиво он нас обвел, ничего не скажешь, артист! Меркулов посмотрел фотокарточки, заметил философски: — Очень хорошо. Мы ведь могли до сих пор этого не знать. Значит, так, сегодня я пойду выцарапывать у нашего осторожного прокурора пачку санкций. Завтра с утра встречаемся здесь и начинаем работать. 6 Мы заходим со Славой на Петровку. Он хочет узнать, нет ли каких новостей от группы наружного наблюдения, приставленной к Дине Ткачевой. Пока он ходит в недрах шестиэтажного здания ГУВД, я ошиваюсь в дежурной части. Грязнов оставил меня здесь, потому что отсюда мы отправимся, если повезет, машиной к старику Моисееву. Я вспомнил, что кто-то из соседей упоминал о некоем милиционере с перевязанной щекой, который вошел в четырнадцатую квартиру к Мещеряковой. Это значит, умница Андриевский позаботился о том, чтоб никто даже случайно его не опознал. А с милой подружкой Катей можно не прятаться. Неужели это все-таки он? Я вытащил из кармана фотокарточки. Ну конечно, ни шапки, ни повязки. Дежурный, крепкотелый майор, высовывается из-за своего барьера, отгораживающего пульт связи от просторного холла: — Что это у вас, товарищ следователь? Труп какой-нибудь?.. Любопытство, конечно, не совсем здоровое, но, занятый своими мыслями, я показываю ему снимки и рассеянно отвечаю: — Нет, пока еще не труп… Через некоторое время слышу радостный голос майора: — О! Да это же тот самый летёха, что Грязнова искал! — Когда искал? Зачем? — Да вот когда это я дежурил… — майор полез пальцем в настенный календарь. — Утром девятнадцатого заступил, после того как шухер с американцем был на Минском шоссе. Грязнов отсыпался, а к нему с утречка лейтенант этот из МВД нагрянул… Я почему запомнил: после него Вячеслав бегал, спрашивал, кто к нему приходил, а на самом лица нет. Я тогда еще спросил, в чем, мол, дело, да Грязнов не сказал. У меня аж ладони зачесались от такого неожиданного открытия. Стараясь скрыть волнение, почти равнодушно я спросил: — Вы уверены, что это тот самый милиционер? — Да конечно! Тогда он в шапке был, не снимал, но ухмылочка эта очень запоминающаяся! Появился Слава, не ожидая вопросов, коротко сказал: — Ничего интересного. Дома сидит. — Зато у нас с дежурным для тебя сюрприз! — говорю ему и добавляю: — Да и для меня, наверное… Грязнов выслушивает дежурного, который заново рассказывает про обстоятельства встречи с переодетым в милиционера Андриевским, жмет майору руку, а мне говорит, когда мы выходим на улицу: — Ты знаешь, Сашок, камень с души упал! Мать моя говорила такую пословицу: у вора один грех, а у обворованного — сто грехов. Потому что на кого только ни подумаешь, пока точно не узнаешь. А дурная мысль у православных тоже за грех канает. По этому поводу стоит напиться! — Не сегодня. — Ну, значит, немножко выпить, а? — Немножко я не против. 7 Семен Семенович отворил дверь сразу, Слава еще руку не успел отнять от звонка. — Заходите, заходите, ребята! Спасибо, что пришли! — Семен Семенович, — говорю, вылезая из куртки в узкой прихожей. — Мы извиняемся сразу от порога, но у нас есть скромное желание — по сто семьдесят граммов на брата. Можно и по сто. Конечно, это наглость с нашей стороны, в который уже раз приходить без своей бутылки, но дело в том, что в киосках такую парашу продают, что лучше уж одеколон пить! — Зачем эти извинения, Саша?! — воскликнул Моисеев. — Я так и не научился пить водку в одиночку, а привычку покупать искоренить не могу. Так что считайте мою хибару комнатой психологической разгрузки!.. — Или нагрузки, если переберем! — подхватил Слава. Как Моисеев ни гнал нас в гостиную, мы расположились на кухне, выпили настоечки и поведали старому криминалисту, по какому поводу возлияние. — Хотите посмотреть на эту молодую да раннюю харю? — спросил я, заканчивая рассказ о последних наших неудачах и успехах. — Меня всегда интересовали одаренные люди, Саша, даже если они находятся, так сказать, по другую сторону баррикад. Я достал фотокарточку, протянул Семену Семеновичу. Тот по своей криминалистской привычке взял ее осторожно, кончиками пальцев, за уголки, положил перед собой на стол, взглянул через стекла очков, наклонился пониже, всмотрелся и сказал такое, чего мы не слышали от него никогда: — Слава, если вас не затруднит, наплескайте мне полную стопку… Завороженный, как зритель, попавший в лапы гипнотизера, Грязнов выполнил просьбу, затем налил и себе, старательно избегая моего строгого взгляда. Моисеев проглотил содержимое рюмки одним глотком, понюхал кусочек хлеба и молвил: — Ребята, вы не поверите, потому что так не бывает даже в индийском кино, только пусть я отравлюсь кислым фиксажем, если этот парень не мой постоянный клиент… — Какой? Который доллары у вас проверяет? — Он… Я в изнеможении откидываюсь к стене: — Ну слушайте, сегодня не день, а прямо бенефис Андриевского! — Так выпьем же за то, чтоб у мальчика не случилось несчастного случая, холеры или СПИДа, чтоб он здоровеньким дожил до своего ареста! — провозгласил Слава. — Подожди! — одернул я его и обратился к Моисееву. — Семен Семенович, долго он к вам ходил? — Около года. В его приходах не было ни системы, ничего такого, чтобы можно было заранее знать, когда явится. Одно было постоянно — он всегда звонил перед приходом, причем между звонком и приходом проходило очень мало времени. Такое впечатление, что звонит из дома по соседству… — У него в машине телефон, — пояснил Слава. — Когда он к вам последний раз приходил? — спросил я. — Да не очень давно. В двадцатых числах ноября. Саша, если вам нужно, я могу восстановить точно все даты его посещений, а также суммы денег, которые он приносил на проверку. — Зачем он у вас их проверял, Семен Семенович? — спросил Слава. — Если он получал их в банке, там же есть детекторы валют. Моисеев разбирал свой архив эксперта и одновременно отвечал Грязнову: |