Онлайн книга «Плутоний для «Иисуса»»
|
— Входите! — позволил начальник райотдела. В кабинет заглянул дежуривший по отделу лейтенант: — Товарищ майор, там к товарищу следователю из Москвы посетитель просится. Говорит, что по делу Колбина. Майор вопросительно взглянул на Турецкого. Тот кивнул. — Пусть заходит. Милиционер скрылся, через минуту вместо него в дверях выросла долговязая и, казалось, нескладная фигура мужчины, одетого, впрочем, со вкусом. Увидев аж троих служителей закона, он слегка растерялся, поэтому не сразу сказал общее «здравствуйте». Кроме майора, двое в кабинете были облачены в штатскую одежду. Мужчина попытался самостоятельно определить, кто из двоих москвич. И достаточно быстро угадал, подошел к Турецкому, слегка поклонился и представился: — Я Лисовский Александр Андреевич. — Александр Борисович Турецкий. — Очень приятно, — проявил вежливость Лисовский и, повернувшись к молчащим свидетелям состоявшегося знакомства, извинился: — Прошу прощения, господа, мне бы хотелось побеседовать с Александром Борисовичем с глазу на глаз. — Однако! — буркнул Сергеев. — Вы меня не так поняли, — неожиданно мягко улыбнулся Лисовский. — Я не предлагаю вам уйти, я прошу разрешения на время забрать господина Турецкого из вашей компании. Турецкий встал, ободряюще махнул рукой: — Забирайте, коли для пользы дела. — Можете пойти в бывшую ленинскую комнату, — предложил начальник райотдела. — По коридору направо, теперь кабинет под номером восемь. Я предупрежу, чтоб не беспокоили. — Спасибо, — сказал безукоризненно вежливый Лисовский, так не похожий на современных коммерсантов. — Идите, Александр Андреевич, — сказал ему Турецкий. — Я через минуту буду. Когда за Лисовским закрылась дверь, Турецкий спросил: — Ну что скажете? — Иди послушай, — посоветовал Сергеев. — Не иначе тихоня хочет от себя подозрение отвести. А как его по-другому отведешь? Только если перевесить на другого. — Я тоже так думаю, — согласился Турецкий. — У меня просьба будет к тебе, Миша. Позвони в Челябинск своим ребятам, отряди кого-нибудь дотошного, чтоб проверили в аэропорту всех, кто вчера, позавчера и сегодня улетал из города. А затем то же самое пусть посмотрит за день до убийства и в первой половине черного дня. Вдруг кто-то засветится в обоих рейсах… — Мысль понятна, немедленно свяжусь. 3 Турецкий уселся за стол напротив Лисовского и пригласил того к разговору: — Готов слушать вас, Александр Андреевич. Лисовский помялся. — Не знаю, с чего и начать… — Есть два варианта: начать либо с начала, либо с самого, на ваш взгляд, главного. — Вы правы, с главного. Можете верить, можете не верить, но в фирме, где я работаю коммерческим директором, именно я знаю меньше всех о том, что делали под крышей «Тонуса» Колбин и Тузик. — Но ведь все документы проходили через ваши руки, не так ли? — Не совсем. Мое дело — обеспечивать хоть как-то легальную сферу интересов фирмы. — И тем не менее не могу поверить, что о других делах руководителей «Тонуса» вы ничего не знали. Лисовский сокрушенно кивнул: — Кое-что знал… — Что, например? — Вот видите, вы уже допрашиваете меня! Правду жена говорила, мне теперь за всех отдуваться! — Я что-то не понял, Александр Андреевич, вы по какому, собственно, делу пришли? Меня интересует пока лишь убийство ваших начальников, а не деятельность «Тонуса». Если по этому делу вам есть что сказать, будем говорить, если нет, не обессудьте… — Хорошо, я, видимо, не с того начал. Понимаете, я догадывался, что Колбин уголовный авторитет, но не знал, что настолько масштабная личность. Сейчас по поводу его гибели созывается воровской съезд… — Что ж, дело обычное, — решил заполнить возникшую паузу Турецкий. — Смерть вора в законе — веский повод для собрания. — Я прошу вас, Александр Борисович, никому не сообщайте о предмете нашего разговора! Уже того, что я сказал, хватит наверное, чтобы воры меня приговорили. — Вы преувеличиваете. Ничего вы еще не сказали… — Но скажу, потому и предупреждаю. Из-за опасения, что здесь полно сыскарей, съезд намечено провести в Москве. — Когда и где? — Не знаю пока. Дело вот в чем: меня туда вызывают, а я никакого отношения к ним не имею, понимаете?! Не то что несудимый, в вытрезвителе ни разу не ночевал! Что я там буду делать? Они же меня загрызут! — С чего вы взяли? — Надо же им кого-то стрелочником сделать! Спросят, почему Колбин пошел на дачу к Тузику без охраны. Куда, спросят, смотрел? А Фрол меня не воспринимал как личность, так, мелкий фраер, прилипший к большим делам. — Овладели спецлексикой, — улыбнулся Турецкий. — Так ведь с кем поведешься… — Мне кажется, ваши страхи напрасны, Александр Андреевич. Они же не дураки, воры. — Хотелось бы верить, но Секач говорит другое. — Кто это — Секач? — Молодой человек, претендующий на престол Фрола Колбина, его полноправный наследник. — Разве у Колбина есть дети? — Он наследник не по крови, а за выслугу. Про Секача пока никто не знает, кроме нас с вами… И Лисовский рассказал следователю все, что сам знал о секретном отбойщике Фрола Колбина Геннадии Боброве, даже про половину монеты не забыл упомянуть. А закончил рассказ так: — …Секач собирается ехать со мной в Москву. Молодой, горячий, болтливый, выпил у меня полбутылки коньяку, раздухарился, стал кричать, что, если на него московская братва наедет, за то, что убийц проморгал, он меня отдаст на заклание, потому что ему кровь из носу надо в регионе хозяином стать. Ну и какое у меня после этого должно быть настроение? Я поехал бы на тот сход, отчитался, послушал, может, зацепка какая-нибудь про убийц нашлась бы. Фрол, Бог с ним, он рано или поздно умер бы не своей смертью. А директора жалко, ни за что претерпел. — Так уж ни за что? Хорошо небось зарабатывали? — Ну-у… — неопределенно протянул Лисовский. — На одних тренажерах столько не заработаешь, так ведь? — Нет, — согласился коммерческий директор. — Я слышал даже такое предположение: вся эта структура, в которой и вы имеете честь состоять, создана только для того, чтобы легче было за рубеж стратегические материалы переправлять. — Да что вы?! — всплеснул руками Лисовский. — Что вы?! Это же риск какой! Зачем он директору завода, если он и так неплохо живет? |