Онлайн книга «Оборотень»
|
— Как же вам удается обходить Асиновского? — засмеялся Турецкий. — Я-то думал, что он все держит в своих руках. — Ну мы не то чтобы его обходим, — заметил Максим. — Мы с ним сотрудничаем. У «Пики» с Асиновским прекрасные отношения. Мы работаем вместе… — Вместе делим прибыль, вместе собирались обвести вокруг пальца Ветлугину, — закончил за него Александр Борисович, Его тон вдруг сделался жестким. — Это очень интересно. Максим на миг застыл на месте, затем повернулся к Турецкому и произнес дрогнувшим голосом: — Я вас не понимаю. «Наложил в штаны, — презрительно подумал Турецкий. — Тоже мне делец. Да ты не только подонок, а еще и трус». — Старший следователь по особо важным делам Прокуратуры РФ Александр Борисович Турецкий, — представился он и предъявил удостоверение. — Я веду дело об убийстве Ветлугиной. С Асиновским я уже беседовал и представляю себе, какую игру вы вели на телевидении. В частности, в том, что касается приватизации канала. Интересную вы игру затеяли — «и нашим, и вашим». Главное, чтобы не прогадать ни в коем случае, кто бы ни победил, Ветлугина ли, Асиновский, вы всегда с победителем. Удобная позиция, господин Сомов. А вы ведь еще такой молодой… «И уже такая сволочь», — хотел он добавить, но сдержался. — Я не делал ничего, что выходило бы за рамки закона, — высоким голосом сказал Максим и стал похож на горластого петушка. «И вовсе он не красивый, — подумал Турецкий. — Глаза-то лживые… К старости это лицо просто страшным станет. Как у Дориана Грея». — Вы меня не пугайте! — все тем же испуганно-угрожающим голосом продолжал Максим. — К убийству Ветлугиной я не имею никакого отношения. И не шейте мне этого! — Да успокойтесь, никто вас пока не обвиняет, — устало сказал Турецкий. — Я хотел спросить вас совершенно о другом. Вы не знаете такого Голуба Льва Борисовича? — На телевидении? — Нет, думаю, что нет. Вот его фоторобот. Максим с минуту всматривался в портрет. Затем решительно покачал головой: — Никогда его не видел. — А не упоминала ли о таком человеке Ветлугина? — Нет. Я почти уверен. — Вы ведь были с ней хорошо знакомы? — спросил Турецкий, смотря Максиму прямо в глаза. — Ну, — тот отвел взгляд, — так, до некоторой степени… «Прежде чем трижды пропоет петух», — почему-то вспомнилось Турецкому. — Так вот, не говорила ли вам Елена Николаевна, что за ней следят? Возможно, она это замечала? Максим наморщил лоб, но ничего подобного вспомнить не смог. — А что, за ней следили? — в свою очередь спросил он. — Да, через частный сыск. — Надо же… — Максим только недоуменно покачал головой. — И что же, они подслушивали все наши разговоры? Собаки! В критическую минуту он продолжал думать только о себе. 13.00. Кабинет криминалистики Моисеев уже собрался идти на обед, как вдруг зазвонил внутренний телефон: — Семен Семеныч? Турецкий. Пленки наконец у меня; как там оборудование, готово? — Заходи. — Да у меня одно на другое наехало, не знаю, за что хвататься. Вот еще Меркулов только что позвонил, что из Кандалакши привезли предположительно пальчики Голуба. Так что и вам придется по картотеке порыскать. Может быть, ваша лаборантка Света пока протокол съемки оформит, на машинке напечатает, а то саму съемку смотреть, потом эфирную версию — часа три, наверное, уйдет. А я после пяти уже на готовенькое явлюсь. Успеет она просмотреть и записать текст в протоколе? Семен Семенович недовольно крякнул и проворчал: — Саша, если вы думаете, что Света тут прохлаждается, то вы ошибаетесь. Ну да ладно, куда от вас денешься, сейчас пришлю ее за пленками. * * * К 17.00 на столе у Турецкого лежал протокол ознакомления с видеозаписью. Света напечатала текст очень старательно: за основу была взята исходная пленка; все, что выпало при монтаже, было в протоколе выделено курсивом, монтажные вставки из эфирной версии тоже попали в протокол. Ремарки, комментирующие видеоряд, были вполне толковыми. (Крупным планом лицо Ветлугиной; улыбается в объектив). Ветлугина [далее — В]: Сегодня к нам пришел с открытым забралом поистине удивительный гость… (Кадр из иностранного фильма. За столом сидят мужчина и девочка-подросток. «Леон, ты вообще-то чем занимаешься?» Мужчине не хочется отвечать, он отводит глаза и отворачивается, но потом говорит правду; «Я киллер»). В: Итак, вы — киллер. Наемный убийца. Киллер [далее — К]: Да. (Гость сидит лицом к зрителю, но лицо не в фокусе.) В: Ваша профессия подразумевает, что вы убиваете за деньги и ради денег… К: Ну… Не всегда корысти ради… Иногда бывает, что и бесплатно… В (цепко): Например? К: Да что далеко ходить. Ехал к вам в Москву, в поезде среди ночи объявились грабители, порядок пришлось наводить… В: Порядок наводить? То есть?.. К (жестко): Да. В: Господи! За чемодан с барахлом?.. К: Милая Алена, представьте себе ситуацию. Вы спите на нижней полке в купе. Под вами в ящике ваш, как вы изволили изящно выразиться, чемодан с барахлом. Между вами и стенкой — ваш маленький ребенок. И вот ночью вы просыпаетесь оттого, что кто-то открыл дверь купе, которую, кстати, вы запирали на все запоры Потом этот кто-то приподнимает вашу полку вместе с вами и вашим ребенком, чтобы посмотреть, нет ли у вас чего интересного в ящике. Вы открываете рот, и вам показывают ножичек. Выкидной, скажем, он еще потешно так щелкает. Или, хм, предмет, подозрительно напоминающий пистолет. Представили? Вот вам и чемодан с барахлом. В (скептически улыбаясь): Ну уж, насчет маленького ребенка… Вы не спекулируете? Это называется «запрещенный прием»… К: Я таких умных слов не знаю. Я про мою соседку в купе. Я там не один ехал. В: Трудно все же представить, чтобы человека… вот так просто… К: А я и не говорил, что просто. Скажите, Алена, к вам когда-нибудь приставали? С нехорошими намерениями? В: Не раз. К: Значит, знаете, что даже кричать начать очень трудно. Тем более бить морду. Опять же и уметь надо… Вот вы, например, вместо пистолета лучше телохранителей себе заведите. Они и умеют, и в случае чего комплексовать не будут, человека там, не человека… (На экране — кадры из гонконгского боевика: два квалифицированных каратиста бешено молотят друг друга на фоне горящего дома. Другие персонажи палят из всех видов оружия. Дым, огонь, крики, брызгами разлетается кровь.) В: Хотите чаю? |