
Онлайн книга «Последний маршал»
Горбатого могила исправит. — Простите, — сказал я мягко. — Как ваше имя-отчество? Он удивленно на меня посмотрел и пожал плечами. — Борис Борисович, — сказал он. — Борис Борисович, — ласково заговорил я. — Неужели вы не понимаете, что упорствовать мне в этом вопросе — бессмысленно? Что вы хотите, чтоб я написал рапорт генеральному прокурору? Или известил об этом деле газеты? Неужели вы не понимаете, что только в сотрудничестве со мной вы можете не вляпаться в неприятности. Если уже не вляпались. Так, может быть, я помогу вам избавиться от них? А? Я был доволен собой. По-моему, звучало убедительно. Но он все равно кочевряжился. — Я не могу брать эту ответственность на себя. Нет, он просто не знал, что ему делать. И тогда я снова пришел ему на помощь. — Если хотите, давайте мы организуем встречу с генералом Петровым, — сказал я. — Конечно, мне это и самому нетрудно, но, думаю, и в ваших интересах помогать Генеральной прокуратуре. Я блефовал, я импровизировал и не удивлюсь, если он догадывался об этом, но я протягивал соломинку, и он ухватился за нее, за что я никак не мог осуждать его. Показалось, что он украдкой вздохнул с облегчением. — Ну что ж, — сказал он и, приняв решение, обрел нормальный вид. — Думаю, устроим. Еще бы ты думал по-другому, услужливый ты наш… 2 Разговор с генералом Петровым получился на редкость бездарным. Прошибить его почти не удалось. И только в конце нашей с ним беседы я сказал ему нечто такое, после чего он не знал, что правильнее: хвалить себя или ругать? С самого начала он заявил, что время его лимитировано и он может уделить мне не более десяти минут. Он думал сразить этим следователя, но Турецкому было наплевать, сколько у генерала лишнего времени. Я повторил угрозу — доложить об этом деле генеральному прокурору и сообщить в газеты. Он и глазом не моргнул. — Это ваше право. У нас достаточно доказательств вины Аничкина, и если даже нам придется выносить мусор из избы и снова подвергаться нападкам прессы — пусть. Справедливость для нас дороже чести мундира. А дело, кстати, ввиду секретности подследственно не вам, а Следуправлению ФСБ. — Так в чем же состоит вина Аничкина? — Насколько я знаю, — спокойно повторил мне генерал, — пока это дело не вашей подследственности. Доложите дело шефу, и, если будет принято решение передать его в следчасть Генеральной прокуратуры страны — тогда другой разговор. Тогда и поговорим, и поспорим — кому его вести. А до тех пор — извините, я очень занят важными государственными делами — делами контрразведки. И он выразительно показал на часы. Что оставалось делать? Снова импровизировать. — Могу я попросить вас о свидании с Аничкиным? Он даже не усмехнулся: сидел и спокойно смотрел мне в глаза. — Значит, вы не боитесь огласки в деле Аничкина, — сказал я, лихорадочно соображая, что еще ему такого гадостного сказать. — А если я, к примеру, расскажу газетчикам, ну и своему начальству заодно, о некоей организации, которая пытается повесить на Аничкина то, что он никогда не совершал, не говоря уже о других, более страшных ее делах? Он не пошевелился, но я видел, что напрягся. «Генерал Петров — предатель», — вспомнил я и импровизировал напропалую: терять было нечего. Он спросил меня: — Вы имеете в виду американский ку-клукс-клан? — Очень смешно, — кивнул я. — Нет, господин генерал. Я имею в виду вполне доморощенную российскую организацию, которая увлекается стратегией и управлением. Говоря все это, я в упор смотрел на генерала. И к своему величайшему облегчению, понял по едва изменившемуся его лицу, что его таки проняло. Некоторое время он молчал, буравя своими глазками мое лицо. Молчал и я, стараясь выглядеть как можно настойчивее. Наконец он первым нарушил молчание: — Понятия не имею, что такое вы имеете в виду. Впрочем, и я что-то о вас слышал. Даже могу вспомнить, очень для вас лестное. — Спасибо, господин генерал-полковник. — Этикет требовал, чтобы я начал расшаркиваться. — Очевидно, вы на пороге какого-то открытия, — продолжал тем временем генерал-полковник. — Думаю, что ваши профессионализм и компетентность заслуживают того, чтобы мы удовлетворили ваше любопытство. Позвоните мне сегодня где-нибудь в девятнадцать часов. Посмотрим, что мы сможем для вас сделать. Я был потрясен. — Неужели вы позволите мне встретиться с Аничкиным? — не верил я своим ушам. — Почему бы и нет? — пожал он плечами. — Позвоните. И он кивком дал понять, что аудиенция окончена. Теперь вы понимаете, почему я сказал, что разговор наш прошел для меня на редкость бездарно? Итак, я засветился. Генерал Петров, несомненно, активный член Стратегического управления. И они сильны. Он не боится меня. Чего ему меня бояться? Он даже даст мне встречу с Аничкиным, если это не ловушка. Чего он хочет от меня, чего добивается? Завербовать меня? А ради чего? О, ему есть ради чего! Это ему очень многое даст, Турецкий. Фактически, если ты дашь слабину, он будет в курсе всего расследования. А что? Иуда Турецкий — это даже звучит! Но с другой стороны, чем он рискует? Тем, что я могу что-то узнать у Аничкина об их организации? Ведь генералу вполне по силам помочь мне занять место в одной камере с тем же Аничкиным. Похоронят меня в Лефортове, и никто не узнает, где могилка моя. Первый раз, что ли? Значит, игра наша выходит на финишную прямую. Я знаю, что генерал Петров — преступник, он, в свою очередь, знает, что я это про него знаю. Но даже если он и забеспокоился, то по внешнему его виду догадаться об этом сложно. Достойный соперник, что и говорить. Кстати о финишной прямой. Судя по всему, они тоже вышли на завершающий этап своих действий. Вполне может быть, что недалек тот час, когда ОНИ выступят уже в открытую. Если все, что я знаю о Стратегическом управлении со слов последнего маршала, правда, то они уже наложили впечатляющую кучу дерьма. И может быть, даже закончили первый, скрытый этап своей деятельности. Может быть, может быть. Почему бы и нет. Как бы там ни было, бояться поздно. Он предлагает мне воспользоваться их любезностью и встретиться с Аничкиным?! Гран мерси, господин генерал. Или как вас там — все еще товарищ? 3 Федор Борисов был убит на больничной койке. Я мог это предвидеть. Я обязан был предвидеть!.. Сразу после встречи с генералом Петровым я поехал в контору. Нужно было сделать два дела: поговорить с Меркуловым и произвести небольшую утечку информации. Не помню, чтобы я твердо обещал генералу свято хранить тайну местопребывания Владимира Аничкина. Нет, я не собирался созывать пресс-конференцию и сообщать журналистам о том, о чем им пока знать не следовало. Но сделать так, чтобы о судьбе мужа Тани Зеркаловой знали те, кому это следует знать, это я сумею. Есть у меня в подобных случаях безотказное средство. |