Книга Король казино, страница 69 – Фридрих Незнанский

Один раз. С друзьями. На двух машинах.

То были не друзья. Охрана.

Я понял. Вам известна моя профессия? Теперь, правда, бывшая?

Да, товарищ полковник.

Товарищ полковник... — грустно проговорил Ан­дрей Зосимович. — Давно меня так не называли. А наша должность, Александр Борисович?

Старший следователь по особо важным делам при Генпрокуратуре России. Старший советник юстиции, то есть тоже, считается, полковник.

Видимо, дело не только в убийстве Андрея, если делом занялся следователь вашего ранга... Иначе я бы разговаривал с каким-нибудь муниципальным следо­вателем.

Верно, — согласился Турецкий. — Вы работали иод началом генерала Стрельникова.

Да-

Что он был за человек?

Прежде всего профессионал своего дела. Настоя­щий чекист. Решительный, неподкупный. Он долго сопротивлялся разгрому органов. Не вышло. — Анд­рей Зосимович посмотрел на Турецкого. — Но вас-то больше интересует не он, а его дочь. А еще вернее, связь моего сына с Ларисой. Не так ли?

Совершенно верно.

Связь преступника с вице-премьером государства, — твердо добавил Андрей Зосимович.

Связь, сами понимаете, несколько странная... Ин­терес Ларисы Ивановны к вашему сыну пробудился не в то время, когда он, скажем, работал юрисконсультом в научно-исследовательском институте или корреспонден­том телевидения, а лишь когда его слава, как человека гениального, пронеслась по всем игорным домам России.

У Андрея была слава? Ничего подобного не слы­шал.

И я бы не услышал, если бы не моя должность, — улыбнулся Турецкий. — Его слава прокатилась в уз­ком кругу людей, занимающихся бизнесом, воротил криминального мира, игроков, воров в законе и так далее. Круг этот тесен, тайны хранить они умеют.

Мой бедный мальчик! — вздохнул Андрей Зоси­мович.

Теперь о вице-премьере. Связь вашего сына с Ла­рисой Ивановной в последнее время окрепла, приобре­ла новые формы. Андрей Андреевич, прежде оставив­ший работу на телевидении, снова стал специальным корреспондентом, начал появляться на правительствен­ных приемах и на какое-то время забросил игру. Но это продолжалось недолго.

Всему причиной — счета в швейцарском бан­ке, — сказал Андрей Зосимович.

Не вспомните, Андрей при встречах упоминал какие-то имена, фамилии?

Он больше общался с матерью. У меня, к сожале­нию, не сложились отношения с сыном.

Этот крик на кладбище... — припомнил Турецкий.

Клава убеждена, что причиной гибели сына яв­ляется Лариса. А после письма... Тяжело! Что он там зачеркнул? Непонятно.

Выясним, Андрей Зосимович. Скажите, когда, по-вашему, было написано письмо?

Ночью. Утром он погиб.

Сестра вашей жены проживает здесь постоянно?

Частенько гостит у своих детей, но в эту ночь как раз была здесь.

Запамятовал ее имя-отчество?

Анфиса Владимировна.

У вас есть еще что-то сообщить, Андрей Зосимович?

Ничего, кроме просьбы побыстрее прислать юриста.

Турецкий вытащил подарок Грязнова: радиотелефон.

Лиля! Нужен экономист, юрист, бухгалтер, раз­бирающийся в заграничных счетах. Да, по делу Васи­льева. Ваш телефон, Андрей Зосимович?

Турецкий продиктовал ей номер телефона и сунул аппарат в карман.

Признаться, не люблю иметь дела с женщина­ми... — поморщился Андрей Зосимович.

Я звонил помощнице. Она хороший следователь. Раньше работала юрисконсультом у Ларисы Ивановны.

Имя-отчество?

Лилия Васильевна Федотова. Вот она и подошлет к вам толкового юриста.

Надеюсь, нам помогут разобраться в этих бумагах.

Да. А сейчас, если не возражаете, я хотел бы побеседовать с вашими женщинами.

Клава! Фаня-а! — крикнул хозяин. — Идите сюда!

Утирая слезы, пришли женщины, присели.

Анфиса Владимировна, какого числа пришел Ан­дрей?

Восемнадцатого. Нет, было четверть первого ночи. Значит, уже девятнадцатого.

«Дата сходится, — подумал Турецкий. — До кази­но он побывал здесь. И время подходит, если учесть, что на Рождественке он появился во втором часу».

Он открыл дверь своим ключом или пришлось разбудить вас?

И то и другое. Вначале я услышала звонок, но, пока поднималась, шла, он уже стоял в коридоре.

Как он выглядел?

Да как? Ничего вроде...

Он был трезв?

Трезвехонек! Что греха таить, раньше заявлялся и выпивши. Нет, трезвым был. Я бы враз учуяла.

В его поведении ничего особенного не заметили?

Теперь-то припоминаю, будто не в себе был Анд­рюша. Обычно шуточки да прибауточки, а в этот раз ни словечка. Поцеловал и говорит: я, мол, на полчаси­ка. Я, помню, сказала: оставайся, куда на ночь глядя? Ничего не ответил, зашел в эту комнату и дверь при­крыл. Знать бы, силой заставила не уезжать! Лежу, а не спится. Примерно через полчаса, слышу, дверь бряк­нула. Встала, вышла, а его уж и след простыл. Потом машина на улице зафырчала. Уехал, соколик...

Спасибо, Анфиса Владимировна. Теперь к вам вопрос, — обернулся Турецкий к хозяйке. — Меня по­разил ваш крик. До сих пор в ушах стоит...

Она! Она, ведьма, угробила Андрюшу!

Кла-ава, — укоризненно проговорил Андрей Зосимович.

Заманила, опутала, а он, простачок, и поверил! Они ведь как муж и жена жили! Спали в одной посте­ли! Люда мне все рассказала!

Кто такая Люда? — быстро спросил Турецкий.

Людмила Васильевна, мама этой ведьмы. А по­том запохаживал Валерка. С двумя мужиками спала!

Вице-премьер, член правительства... Прости Господи она» а не член!

Прекрати, Клава! — построжел Андрей Зосимович.

Извините, а где они, так сказать, встречались?

На даче.

На даче у Людмилы Васильевны? — уточнил Ту­рецкий.

У нее, у Люды.

Валерка — это не Валерий Степанович Саргачев?

Он самый, — поджала губы Клавдия Владими­ровна. — Вы бы съездили, поговорили с Людмилой Васильевной, она, может, и не то бы еще рассказала!

Если вы подскажете адрес дачи, обязательно съезжу.

Станция Трудовая, по Савеловской дороге, Лес­ная улица, а там спросите дачу генерала Стрельнико­ва, всяк скажет.

А вам ничего такого, касающегося дочери, Люд­мила Васильевна не рассказала? Вы, видно, подруги?

Сколько лет дружим... Не счесть!