Онлайн книга «Отмороженный»
|
Володя опять понял меня с полувзгляда. – Где они торгуют? – спросил он. – В Лужниках, говорил уже, – угрюмо и обиженно ответил Дмитро. Я не помнил, чтобы он говорил о чем-то подобном, но решил промолчать. – Если мы вам найдем их… – начал Володя, испытующе глядя на хлопцев. – Поможете нам? – Да в чем? – приложил руки к груди Микола. – Поможем, поможем, – поспешно закивал Дмитро. – Договорились, – сказал я. Риск, конечно, был, если говорить о потерянном времени, которого постоянно не хватало. А эти хлопчики, выходит, сидели тут всю неделю, бражничали, отсыпались. До киллеров ли им было? Что они могли увидеть? А то же, что могли бы увидеть другие жильцы дома. Теперь я понял, почему они могли нам пригодиться. Не сегодня завтра они уедут. А жильцам – оставаться. Потому и осторожничают они, даже если что-то знают. А этим чего бояться? В Лужниках, куда мы добирались, попадая в пробки и совершая объезды, нужные нам киоски мы нашли не сразу. Там сегодня торговали какие-то смуглые брюнеты. Хотя что значит «какие-то»? Наверняка бакинцы, дружный народ. Никого из посторонних в свою «коза ностру» не подпустят. Хохлушкам еще доверяют. Я посмотрел на побледневшие лица хлопцев. Вернее, посеревшие. Столько пить и заниматься черт знает чем, вместо того чтобы везти товар домой… Я подошел к киоскам, предъявил удостоверение. Меня встретили спокойно. В глазах немолодого азера был только вопрос: сколько? И даже нетерпение: ну же! Вас тут много, ментов, ошивается. И всем отстегни. Но тех он хоть знает, помнит наизусть, кому сколько. А нас он видит впервые. – Здесь у вас работали Оксана и Люся, – сказал я. – Где они? Он сначала облегченно выдохнул, потом разразился матерной руганью. – Так вы тоже их ищете? – спросил он, отдышавшись. – Сбежали, сучки! Самому за прилавок пришлось становиться! Это что за молодежь, слушай? Говорил он почти без акцента, который усиливался, когда ругался. – А что они натворили? – спросил я. – Ну сбежали. И все? – Зачем «все», почему «все»? – возмутился он моей недогадливости. – Товар, деньги прихватили! До ночи работали, позвонили, сказали: дядя Рустам, утром рассчитаемся… – Когда это было? – спросил Володя. – Какой день недели, не помните? – В среду они заступили, а в четверг их уже не было, – ответил дядя Рустам. Все сходилось. Девоньки сбежали, ограбив всех присутствующих, кроме меня с Володей. – От лярвы! – повторил любимое словцо Дмитро. – Где живут, знаешь? – вполголоса спросил его Володя. – Откуда? Все равно из-под земли достану! – сжал он кулаки. В этом можно было не сомневаться, глядя на его решимость. Но зачем копать так глубоко? Еще на подходе к этим осиротевшим киоскам я обратил внимание, что в соседних тоже светятся круглые мордашки каких-нибудь Одарок или Ганнушек. Не может быть, чтобы ничего не знали! – Стойте здесь, – сказал я Володе и дяде Рустаму. Я выбрал самую миловидную и задумчивую, без малейших признаков стервозности. Такие на мужчин пока что смотрят как на потенциальных поклонников. Попросил у нее бутылку водки, повертел в руках. Разливали где-нибудь в подвале. И не дальше чем в соседнем квартале. – Мужчина, ну что вы так разглядываете? – певуче произнесла она. – Все берут, потом еще приходят и просят. В это можно было поверить. Дешевле водки я не видел. – И лицензия есть? – поинтересовался я. – И сертификат? Она машинально состроила мне глазки. – Такой видный мужчина – и совсем не верит… Я показал ей свой документ. «Генеральная прокуратура РФ» – пока что действует безотказно. Ее глазки округлились, а личико, наоборот, вытянулось. Вот-вот заплачет. Или позовет дядю Рустама. – А паспорт у тебя есть? Разрешение на проживание? Наверняка просрочено. Но меня-то интересовало другое. – Ой, лучше возьмите бесплатно… – всхлипнула она. – А кто вам сказал? – Подкуп должностного лица! – присвистнул я. – Вернее, попытка. Ну так что? Она молчала. – Ты Оксану и Люсю помнишь? – спросил я вполголоса, решив, что она вполне созрела для дачи правдивых показаний. – Ну что рядом торговали? – Это они вам сказали? – приоткрыла она ротик от собственной догадки, не подозревая, что я ее спровоцировал. Мне самому было противно. Оговорил ее товарок. Еще не факт, что они воровки. Но я привык работать оперативно, так сказать, по горячим следам. И в данном случае эти следы еще не вполне остыли. – Вот засранки! – с возмущением сказала она. – Они ограбили дядю Рустама! – подлил я бензина в ее полыхающий костер возмущения. И это сработало. – Вот подлюки! – сказала она вполне по-украински. – А такие казались честные, порядочные. – Их надо найти, – сказал я сурово. – Где они живут? – О, я забыла, где-то на Садовом… – Адрес, домашний адрес у тебя есть? – продолжал я, по-прежнему разглядывая бутылку. – Нет, не оставляли… – пожала она полными плечами. – Тут, правда, землячки ее працуют… работают, – поправилась она, опасливо посмотрев на меня. Значит, еще раньше здешние менты требовали, чтобы объяснялась по-русски. Интересно, что требовали еще? – Узнай! – приказал я. – А я подожду тебя здесь. Про меня никому ни звука! Ты поняла? Иначе отправлю бутылку с этим зельем на экспертизу, а тебя по этапу – на родину. И поставлю такой штамп в паспорте, что сюда дорога тебе будет закрыта. Я по– прежнему был сам себе противен. Пугал наивную, еще не испорченную девчонку. Нашел кого… Она с готовностью кивнула и опрометью выскочила из киоска. – Хоть запри! – крикнул я вслед. Она вернулась, заперла дрожащими руками дверь на замок, благодарно и в то же время испуганно улыбнулась. И побежала в глубь рядов. Я с тоской смотрел ей вслед. Чем приходится заниматься! И ей и мне. Себя, ладно, я пожалеть всегда успею. Опустился до запугивания молоденьких девушек. Но она-то, ей бы сейчас самое время спивать писни, лепить вареники с вишней, гулять с парубками возле пруда. Она прибежала, запыхавшаяся, через пять минут. Протянула кусок оберточной бумажки с неровно оторванными краями, на котором был торопливо написан адрес: Хмельницкая область и так далее. Это «далее» меня касалось меньше всего. За этот клочок бумажки я собирался получить свое. – Баш на баш, дашь на дашь, – сказал я парубкам. – Получите искомый адрес, как только начнете вспоминать, что вы видели или слышали в тот день, когда переехали на эту квартиру. |