Онлайн книга «Выбор оружия»
|
А игра, судя по всему, намечалась очень крупная. Иначе Кореец не прислал бы в Москву Диспетчера – своего самого надежного и самого преданного ему человека. В Москве его почти никто не знал, Бурбон был одним из немногих. Но даже он не знал, как его зовут и где он живет. Он и видел-то его у Корейца всего раза три, случайно. А чем он занимается, мог только догадываться: уж больно тихо, а главное – вовремя, исчезали, мешавшие Корейцу люди – те, убрать которых нельзя было руками Гусака или других ребят из команды Бурбона из-за неизменной при этом огласки. Братва ничего не должна была об этом знать. Она и не знала. Диспетчер и передал Бурбону «жучок» для седого, которого «важняк» Турецкий назвал геологом из ЮАР Никитиным. Никитиным он, может, и был, но геологом был таким же, как сам Бурбон папой римским. Из-за перекрашенных волос Бурбон не сразу его узнал, но потом все-таки вспомнил: тот устраивал ему и Корейцу встречу с колумбийцами и был на ней переводчиком, переводил с испанского. Вот и этот Никитин в Москве. И 124 «лимона» на его счету в Народном банке. Серьезное дело. Очень серьезное. Может, Кореец и запрятал себя в комфортабельную американскую тюрягу только для того, чтобы иметь алиби на то время, пока все это дело будет проворачиваться? Если так – значит, совершается что-то необычное. И идет мимо него, Бурбона. Этого нельзя было допустить. Необходимо срочное вмешательство. Каким образом? Бурбон понимал, что не сможет разгадать комбинацию, задуманную Корейцем, – слишком уж тот был хитроумным и непредсказуемым. Прижать Дорофеева? Против него у Бурбона была очень сильная карта – туз козырный. Но Дорофеев может всего не знать. И скорее всего, знает только ту часть общего плана, которую выполнить без его Народного банка нельзя. Прижать или перекупить Никитина? Может сорваться, слишком рискованно. Нельзя, чтобы Кореец увидел в нем, Бурбоне, врага. Он должен видеть в нем партнера, без которого ему в этом деле – каким бы оно ни было – не обойтись. Ключ ко всему был – 124 «лимона»! Отсюда, пожалуй, и нужно танцевать. А если Кореец все же выразит неудовольствие и покатит на него бочку? Ну ему же и хуже. Он для братвы – отрезанный ломоть. И какие бы крутые дела у него в Штатах ни были – это в Штатах, а хозяин сейчас в Москве он, Бурбон. Можно было рискнуть. Бурбон вызвал охрану и отправился в Народный банк. * * * "– Извините, Илья Наумович, к вам какой-то человек. Ермолаев Николай Иванович. На прием не записан. – Кто он? – Консультант внешнеторговой ассоциации «Восход». Вот его визитная карточка. Сказать, что вы заняты? – «Восход»? Простите. Пауза. – Проходите, пожалуйста. Садитесь… Мы с вами незнакомы, не так ли? – Знакомы. И очень хорошо. Только заочно. – Напомните. – Фонд социальных изобретений. «Трейдинг интернэшнл». Вспомнили? – Я не понимаю, о чем вы говорите. – Две пули в вашем бронежилете. – Об этом было в газете. – Эти пули были в нем уже утром, когда вы его надели. Это тоже было в газете? Вы разговаривали со мной четыре дня назад из телефона-автомата. – И что я вам сказал? – Что нужно заканчивать операцию прикрытия. Перевод стрелки. И мы ее закончили. – Прошу извинить, Николай Иванович, но я сейчас очень занят. Мы не могли бы встретиться с вами часа через два и пообедать где-нибудь? Заодно и спокойно поговорили бы. – Можно и здесь говорить. «Жучок», которого вы боитесь, – мой. – Кто его поставил? – Не важно. – Это согласовано с человеком, с которым я вел переговоры с «Трейдинг интернэшнл»? – Да. – Слушаю вас. – В ваш банк на счет Никитина пришло сто двадцать четыре миллиона «зеленых» из Дойче банка. В каком состоянии сейчас дело, для которого присланы эти бабки? – Все готово к началу. – С чего вы должны начать? – Если вы тот человек, за кого себя выдаете, вы должны знать это сами. Я не уполномочен обсуждать это с кем бы то ни было. – Ситуация изменилась. И очень сильно. – В чем? – Мой человек, которому было поручено ваше прикрытие, попал к ментам. – Но в газете было, что ему удалось скрыться. – Вы верите тому, что пишут в газетах? – Что с ним случилось? – Он труп. Когда его вели с чердака, вырвался и упал с шестого этажа. Мне сообщил об этом мой осведомитель из Московского УВД. – Но если он погиб… – Это было через час после выстрелов. Неизвестно, что он успел рассказать за этот час. – Он много знал? – Нет. Важен сам факт. Вы могли засветиться в МУРе. Поэтому дело нужно подстраховать. – Как? – Для начала перевести эти «лимоны» на счет ассоциации «Восход» в Мосстройбанке. Чтобы они не зависли, если на счета вашего банка будет наложен арест. – Этого никогда не будет. Даже если всплывет дело с «Трейдинг интернэшнл». Крах Народного банка вызовет кризис всей банковской системы. Никто на это не пойдет. – Не раздувайтесь, можно лопнуть. Дела вашего банка меня не волнуют. А эти сто двадцать четыре «лимона» – очень. Переведите их немедленно. – Они на личном счету Никитина. Я не могу сделать это без его письменного распоряжения. – Передайте ему: приказ из Атланты. – Что это значит? – Он знает. Деньги должны быть перечислены не на его личный счет, а на счет «Восхода». – Под каким предлогом? – Вы в этом лучше разбираетесь. Беспроцентный кредит. Или что-нибудь в этом роде. – А если он не согласится? – Должен согласиться. Его уже несколько дней пасут. И очень плотно. – МУР? – Агентство «Глория». Но это все равно что МУР. Его нужно вывести из игры. – Но у него информация, без которой не состоится все дело. – Какая информация? – Этого я не знаю. Но мне кажется странным, что этого не знаете и вы. – Сейчас это не имеет значения. В деле он будет участвовать. Со стороны. А бабки мы должны защитить. Ими нельзя рисковать. – А если он все-таки откажется? – Постарайтесь его убедить. Он должен согласиться. Понимаете? Должен. И это в ваших интересах прежде всего. |