
Онлайн книга «Ошейники для волков»
Чиж выругался, вздохнул и спросил: – Еще что? – Нарофоминские гаишники заново осматривают все на месте происшествия. – А что же не так сделали? – громко спросил Чиж. – Не тот Юрка человек, не того масштаба, чтобы тихонько его закопали – и вопросов не возникло. Болтают, что будто сам Президент им интересовался. – Ну это вряд ли, – не поверил Виктор Григорьевич. – И что теперь Ангелина хочет? – Посоветоваться, как теперь вести себя. – Она не арестована? – Сплюнь три раза! – Ладно, дело непростое. Позвони мне завтра к вечеру, вот карточка. – Не затягиваешь, Григорьевич? – с сомнением спросил Яковлев. – А по-твоему, Юрка у меня под столом сидит! Терпи. Нет, все же одного не пойму: какой нечистый свел тебя с Ангелиной. Она же от такого контингента шарахается как от огня. – Укатали сивку, – неопределенно ответил муровец. – У нее и спросишь при случае. Ну пока, алкозельцер! – Иди ты!… И Яковлев пошел, радуясь и еще не веря в такую удачу. Грязнов медленно закурил сигарету и пустил струйку дыма в сторону от сидящей напротив Ангелины. Он любил в себе джентльмена и позволял себе жесты, которые так нравятся женщинам. Он не ошибся. Ангелина слегка улыбнулась и тоже закурила. Грязнов знал уже достаточно о собеседнице, поэтому обращаться к Ивановой с особенным пиететом не было необходимости. Тем не менее… – Милая дама, наверное, вы уже знаете, что Московский уголовный розыск имеет к вам бубновый интерес? – как можно добродушней спросил он. – Что за жаргон? – с вызовом бросила Ангелина, мгновенно посуровев. – Это общеупотребительный жаргон в том социальном слое, куда вам скоро дорога. – То есть? – заволновалась Ангелина, нервно затягиваясь сигаретой. – Ладно. Давайте так, – продолжал Грязнов. – Вы известный в телевизионных кругах деятель. Значит, вам на руку любые скандалы, кроме тех, которые связаны с Уголовным кодексом. Так? – Допустим, – буркнула Ангелина. – Пока еще на папке не написано «Дело А. Н. Ивановой», у вас есть возможность все рассказать и фигурировать в качестве свидетеля, – проинформировал Грязнов. – Свидетелем чего? – сделала непонимающие глаза Ангелина. – Убийства, дорогая моя, – уточнил Грязнов. – И кто жертва? – быстро спросила женщина. Грязнов с хрустом потянулся и со вздохом произнес: – Если я скажу, что ваш муж, вы мне поверите? – Н-не знаю… – слегка смутилась Ангелина. – На вашем месте я бы поверил, – посоветовал Грязнов. – Почему? – Потому что в том гробу, извините, не ваш муж, а совершенно посторонний мужчина. Или не посторонний? Ангелина тяжело задышала и отвернулась к окну. Грязнов терпеливо ждал. Иванова оторвала взгляд от окна и посмотрела исподлобья. – Послушай, сыскарь, все было тихо, спокойно, согласовано. Что ты лезешь? Что тебе надо? У вас же есть бумага, что похоронен именно Юра? А если не Юра, то где доказательства? – Увы, гражданка Иванова, предъявлять доказательства положено обвиняемому, а вы пока свидетель, который подозревается… – В чем? – Ну как в чем? В убийстве, – сухо уточнил Грязнов. – В убийстве кого? – вздернула брови Ангелина. – В убийстве пока не установленного следствием лица. Давайте, дорогая, не будем темнить. Вы лучше меня знаете, что похоронили не мужа. Я допускаю, что потерпевший нанес вам какой-то ущерб. Но, будьте добры, изложите, так сказать, преамбулу: кто вас обидел, за что и на какую сумму? – Ничего не знаю, – буркнула Ангелина, с вызовом взглянув на муровца. – Так не бывает. Скажите лучше, что знаете мало, и эту малость изложите, – спокойно посоветовал Грязнов. – Послушай, начальник, зачем ты копаешь эту историю? Думаешь на ней карьеру построить? – Не уверен, – улыбнулся Грязнов, с любопытством отмечая про себя, как Ангелина на глазах из интеллигентной женщины превращается в уголовную маруху. – Так вот и не обгоняй! Дело это тебе не по зубам, хоть ты в МУРе и самый главный, – зло добавила она. – Какое дело? – не понял Грязнов. – Дело Юрия Иванова. – А что, уже есть такое дело? – будто несказанно удивившись, произнес Грязнов. – А что же вы там стряпаете? – Не мы – Генеральная прокуратура. Там ведут дело по факту гибели гражданина Иванова. – Грязнов заметил, что при упоминании прокуратуры Иванова посерьезнела или, быть мо-жет, испугалась. – Послушайте, как вас зовут? – Это еще зачем? – Для нормального диалога. – Зовут меня в общем-то Слава. – А по отчеству? – Иванович. – Вячеслав Иванович, помогите! Вопль, извергнувшийся из аккуратно подведенных помадой губ, был настолько неожиданным, что Грязнов невольно вздрогнул. – Прежде чем я пообещаю вам помочь, вы должны кое-что мне рассказать. Неужели неясно? – собравшись с духом, вполне официально заявил полковник. – Мой муж стал жертвой политических интриг, – начала Ангелина. – Вы уверены? – А вы что, не видели его передач, посвященных выборам? – Если честно, не видел. Но ведь это когда было-то?! – Вот и напрасно. Именно тогда вокруг его персоны началась нечистая игра. – Это почему же? Ведь ваши победили! – Какие там, к черту, наши! Кому надо, тот и победил! – Ваш муж, по-моему, прекрасно знал, кому что надо, поэтому и попал в струю. – Попавшие в струю не мечутся в поисках спонсоров. Другое дело, что после выборов спонсоры стали добрее и покладистее. – Хорошо. Очень хорошо. Но почему же возникла такая двусмысленная ситуация? Мужа вы как бы похоронили. В гробу оказался другой человек. Вы понимаете, что в данной ситуации и вас, и вашего супруга нельзя не заподозрить в убийстве этого другого человека? – Ничего не понимаю! – Напрасно. Следствие установило, что не ваш супруг был положен в гроб. Сейчас выясняют, кто же там лежит. Вы не хотите помочь следствию? – Не хочу. – Напрасно. Ваш сын нам уже помог. Лицо Ангелины Ивановой изменилось до неузнаваемости. Она вся напряглась, одновременно веря муровцу и не веря ему. Но слово «сын» стало для нее роковым. |