Книга Живая бомба, страница 65 – Фридрих Незнанский

— Вы следователи? — спросил мужчина хрипловатым, резким голосом.

— Да. Я— Поремский, это— Никитина. Здравствуйте.

— Здравствуйте. Входите.

Мужчина посторонился, и следователи вошли в прихожую.

— Ого! похвалил Поремский, оглядывая стены прихожей из рыжего кирпича и лампы в виде средневековых факелов. — Да у вас здесь как в замке!

— Мой дом — моя крепость, — сурово ответил Свиридов и жестом указал им на журнальный столик и два кресла в углу прихожей: — Садитесь сюда, в комнатах не убрано.

Поремский и Алена расположились за столиком.

— А вы как же? — спросил Поремский хозяина квартиры.

— Я постою. Мне полезно, — ответил тот и прислонился к стене. — Итак, хватит предисловий. Приступайте к допросу.

— Отчего же сразу «к допросу», — усмехнулся Поремский. — Мы пришли с вами побеседовать.

— Это уж как вам будет угодно. Итак, я жду.

— Роман Сергеевич, нам известна история ваших отношений с Карасевым, — начал Поремский. — По сути, вас сняли с должности гендиректора концерна, чтобы расчистить место для Карасева. Мы понимаем, что вам, мягко говоря, не за что было любить этого человека…

— Что за чушь, — поморщился Свиридов. — Люблю я только жену и дочь. Остальных либо уважаю, либо нет. Карасев работал вполне профессионально, и он заслуживал уважения. Ну а то, что меня сняли с должности, так это не его вина. Тут распоряжались другие люди. Мы с ним и знакомы-то до этого не были.

— Роман Сергеевич, скажите честно, ведь то, что Карасев стал у руля концерна, было для вас и для «Титана» большим ударом?

— Чепуха. Это просто бизнес. А в бизнесе как? Если не удалось заключить одну сделку, заключаешь другую. Если не удалось осуществить один проект, берешься за другой. Только и всего.

— Но ведь бывают и судьбоносные сделки, — сказала Алена Никитина. — Сделки, от которых зависит судьба фирмы. Тогда людей, которые стоят на пути, просто устраняют. Разве не так?

Свиридов уставился на Алену тяжелым, пронзительным взглядом. Потом изогнул тонкие губы в усмешке и кивнул:

— Так. Но к нашему случаю этот пример не имеет отношения.

— Значит, вы не слишком-то пострадали от того, что Карасев собирался наладить выпуск колесных зенитно-ракетных комплексов? Ведь вы, кажется, настаивали на гусеничных?

Вопрос Поремского совершенно не смутил долговязого бизнесмена.

— Да, — сказал он, — настаивал. Я защищал интересы концерна.

— А заодно и предприятия «Титан», в котором вы работали до своего назначения, — заметил Поремский. — Впрочем, вы, кажется, работаете там и сейчас. Расскажите в двух словах о сути конфликта.

Голубые глаза Свиридова стали так холодны, что казалось — они вот-вот покроются коркой льда.

— Вам вряд ли это будет интересно, — отрезал Свиридов.

— Позвольте нам самим решить, что нам будет интересно, а что нет, — твердо сказал Поремский.

Свиридов неприязненно на него посмотрел.

— Ладно, черт с вами. Все равно ведь не отстанете. Оба предприятия, входящие в концерн, выпускают зенитно-ракетные комплексы ЗРК. Только «Геракл» выпускает версию для военно-воздушных сил — на колесах. А «Титан» — для сухопутных войск, на гусеницах. В зависимости от того, чьи интересы будет представлять глава концерна, той версии ЗРК и будет отдано предпочтение.

— Это может принести огромную выгоду, правда? — поинтересовался Поремский. — Экспортные заказы и все такое.

Свиридов сухо улыбнулся:

— А вы как думаете? Это не только экспортные заказы, но и перспективные разработки и создание зенитно-ракетного комплекса нового, пятого, поколения!

— И единственным препятствием для гусеничного варианта был пришедший вам на смену Карасев? — вновь вступила в беседу Алена. — Выходит, у вас все-таки был шанс его не любить?

— Не любить?

Свиридов посмотрел на Алену и прищурился. На его худых, смуглых скулах заиграли желваки.

За дубовым столом в подмосковном доме отдыха сидели трое. Один из них — гендиректор предприятия «Титан» Владлен Давидович Евстигнеев, маленький, упитанный человечек с тщательно зачесанной лысиной, отдыхал здесь уже третий день. Двое других Роман Свиридов и Евгений Ефимов — приехали к Евстигнееву десять минут назад.

Ефимов и Евстигнеев внимательно смотрели на Свиридова. Тот был бледен, хмур и сосредоточен. От него ждали плохих вестей.

Прежде чем заговорить, Свиридов тщательно поправил узел галстука, затем сцепил костлявые пальцы в замок и положил на стол.

— Все случилось как мы и ожидали, — хрипло сказал он. — Меня снимают с должности. Исполняющим обязанности назначают Карасева.

Евстигнеев кивнул и вздохнул:

— Этого и следовало ожидать. Эти сволочи сколотили против нас мощное лобби. А Карасев — человек Петрова. Честно говоря, из всех возможных кандидатур он был самой явной.

— Это так, — согласился Свиридов. — Карасев и Петров собираются переориентировать производство на гусеничные зенитно-ракетные комплексы. Мы, таким образом, остаемся не у дел.

Ефимов, сидевший до сих пор молча, взволнованно взъерошил ладонью волнистые рыжие волосы и сказал:

— Мы можем поднять этот вопрос на совете директоров концерна. Мы не позволим этим фээсбэшникам пренебрегать нашими интересами. В конце концов концерн создан на основе нашего предприятия!

— Н-да, — сдвинул брови Свиридов. — Поднять вопрос мы, конечно, можем, но все равно останемся в меньшинстве.

— Есть еще один способ заставить их изменить свои планы, — сказал Евстигнеев.

Свиридов и Ефимов с мрачным недоверием уставились на гендиректора «Титана».

— Я подниму вопрос о выходе предприятия «Титан» из концерна, если взамен гусеничного «Антея-2500» нас заставят выпускать колесный «С-400». А если они не согласятся и на это, я просто подам в отставку. Уверен, они не пойдут на такую кадровую потерю в ответственный момент.

Ефимов неуверенно покачал головой.

— А если ничего не выйдет? — спросил он. — Если Карасев останется при своем мнении? Что мы можем с ним сделать?

Свиридов сжал ладони в кулаки и посмотрел на Евстигнеева. Тот перехватил взгляд коллеги и нахмурился.

— Пока не знаю, — сказал Евстигнеев. — Но что-то делать надо — это факт.

…Свиридов тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.

— Если вы намекаете на то, что я заказал убийство Карасева, то вам придется это доказать, — жестко сказал он. — А теперь попрошу вас на выход, господа следователи. Если хотите продолжить беседу — вызывайте повесткой или наденьте на меня наручники. Но и в этом случае я не скажу вам ни слова, пока рядом со мной не будет адвоката. Честь имею!