Онлайн книга «Охота Бешеного»
— Можно мне сказать? — Он медленно встал. Савелий видел его во время поединка, но кто это — не знал, а потому вопросительно посмотрел на Воронова. — Это Жора, тот, что на кухне сегодня дежурит, — шепотом пояснил Андрей. — Прошу, — кивнул Савелий. — Только представься, пожалуйста! — Поподробнее? — Естественно, — подтвердил Савелий и улыбнулся. Он догадался, что именно сейчас предложит Жора, поскольку заметил его перебинтованный палец. — Георгий Мордвинцев. Тридцать четыре года. Полтора года в Афгане. Ранения хватал как блох, но, к счастью, все были легкими. Сейчас работаю в фирме «Герат», в отделе личной охраны. До Афгана служил в спецназе, поэтому владею обычным «спецназовским набором»: различными школами восточных единоборств, любыми видами оружия, хорошо знаю подрывное дело, люблю кашеварить… Что еще? — он пожал плечами. — Языки? — Только русский, — гордо сказал он и добавил: — Пока меня это устраивало. — Ладно. Что хотел предложить? — Я во время поединка видел момент травмы: распухло колено или нет, мне судить трудно — далековато сидел. Только не подумайте, что я не верю. Я верю! Но верю, как говорится, сердцем, а хотелось бы убедиться на деле, — сказал он, и вокруг послышался одобрительный гул. — Понимаю. И что? — Если коленка действительно опухла, значит, были какие-то внутренние повреждения, ну там… капилляры лопнули, сосуды разные… — Хочешь сказать, что были какие-то физические повреждения? — Вот именно. — Он улыбнулся. — А коль так, то вот! — Он поднял вверх указательный палец. Савелий вспомнил чеховский рассказ «Хамелеон» — о том, как собака укусила за палец золотых дел мастера Хрюкина. Он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, — столь комично выглядел Жора. Видимо, не один он вспомнил. — Вроде собак на базе нет… — с нарочитой задумчивостью проговорил Матросов, и все рассмеялись. — А меня никто и не кусал! — Жора, казалось, собирался обидеться, но, раздумав, пояснил: — Это я порезался, когда лук чистил. — Понял, — снова улыбнулся Савелий. — Георгий предлагает мне вылечить его палец, правильно? — Абсолютно, — облегченно вздохнул Жора и победно оглядел присутствующих, словно ожидая их одобрения. — Хорошо, я согласен, но только предупреждаю всех: не надо при любых пустячных ранках ко мне бежать. Развязывай свой палец! — Сейчас тебе его оторвут, — хихикнул Константин. — Ну и что? Зато болеть перестанет, — усмехнулся Георгий и стал решительно разматывать бинт. Савелий прекрасно понимал, что сейчас от его успеха зависит очень многое: коллектив должен безоговорочно поверить своему учителю, наставнику, инструктору. В противном случае сколько бы ни тратилось времени на занятия, результат будет нулевой или минимальный. «Закрывать» раны гораздо сложнее, и Савелий внутренне начал настраиваться еще до того, как к нему подошел «пациент». Порез оказался действительно глубоким, и Савелий поднял Жорину руку повыше, чтобы палец был виден всем. — У кого есть желание проверить чистоту эксперимента? — с иронией спросил он. — И так видно, — махнул рукой Матросов. — Колдуй, капитан! Не обращая внимания на его насмешливый тон, Савелий на мгновение прикрыл глаза, зажал больной палец в своем кулаке и мысленно представил, как срастаются сосуды и капилляры, как постепенно уходит небольшое онемение, исчезает боль. Выражение лица «пациента» за эти несколько минут менялось несколько раз. Сначала насмешливое недоверие, потом чуть заметный страх — вдруг будет еще больнее? — потом любопытство и, наконец, восторг и недоумение… — А ведь правда не болит! — воскликнул он, и, когда Савелий отпустил его руку, Жора уставился на свой палец, начал вертеть им и осматривать со всех сторон. — Не верю своим глазам! Чертовщина какая-то! Куда делся порез? — Ты что, уже соскучился по нему? — Савелий вытер со лба выступивший пот. — Хочешь, обратно верну? — Ну уж, дудки! — воскликнул Георгий и так быстро сунул руку в карман, словно боялся, что Савелий и впрямь сейчас вернет порез. Все рассмеялись, но смех вышел каким-то натянутым. — Ну что, теперь-то поверил? — спросил Воронов Константина. — Как тут не поверишь? — серьезно ответил Константин. — Перед всеми даю слово: никогда больше не буду сомневаться в ваших словах, товарищ капитан. — Мы вроде договорились на «ты», — напомнил Савелий. — Извините, товарищ капитан, но я теперь, после того, что увидел, не смогу обращаться к вам на «ты». — Он говорил сконфуженно, но искренне. — Как хочешь, — пожал плечами Савелий. — Ладно, позабавились немного, и достаточно. Займемся делом. — Ничего себе, позабавились, — фыркнул Матросов, все еще находясь под впечатлением от увиденного. — Согласен, неправильное слово подобрал. — Савелий прекрасно понимал состояние присутствующих, исключая Воронова, который видел кое-что покруче, но он не хотел слишком долго задерживаться на этом. — Скажем так: отвлеклись немного. Действительно, парни, займемся делом! Вот ты, к примеру. Матросов: давай познакомимся поближе! — А что я? У меня все, как и у всех. Тридцать шесть лет, из них три отдал Афгану. Ранен не был. Бог миловал, а может, потому, что специально на амбразуры не прыгал, как мой тезка… — Жалеешь, что ли? — в шутку бросил Константин. — А что жалеть-то? — серьезно ответил Александр. — Конечно, тезка мой в памяти людской остался навечно. Но мне бы хотелось, чтобы обо мне помнили не как о герое, а как о надежном парне, с которым всегда было весело и легко. До армии выступал за «Динамо» в вольной борьбе и самбо, иногда закрывали мной и дыру в боксе по моему весу. В армии меня сразу отобрали в спецназ. В Афганистане определили в разведбатальон, службу закончил командиром взвода разведчиков, в чине старшего лейтенанта. В настоящее время возглавляю у Олега оперативную часть… — Если не секрет, что заставило тебя согласиться на предложение майора Воронова? — в лоб спросил Савелий. — Почему секрет? — скривился он. — Мне воздуху не хватает! Простора для мысли! — воскликнул он с таким азартом, что сразу же напомнил одного из киношных героев, который рвал на себе тельняшку и кричал: «Жора, плюнь за пазуху — морская душа не может жить без моря!». Потом спокойно добавил: — Опасностей захотелось. — Хорошо, а языки? — Немного говорю на фарси, английский знаю лучше. А еще могу объясняться с глухонемыми. — Спасибо. Теперь ты, — кивнул Савелий на парня, сидевшего рядом с Матросовым. Тот медленно поднялся, и оказалось, что росту в нем никак не меньше метра девяносто. Перехватив взгляд Савелия, он сразу же уточнил: — Метр девяносто три. Иван Калуга, тридцать два года, год Афганистана, два тяжелых ранения… |