Онлайн книга «Остров Бешеного»
— Разве это плохо? — Типичный американец не верит в то, что не может пощупать пальцами. Да и где теперь ваша особая духовность? Ваша молодежь с восторгом смотрит по телевизору наши боевики, слушает американскую музыку, стремится одеваться по американской моде. Я слышала, у вас уже появились свои рэперы. Десяток-другой лет — и от вашей хваленой духовности не останется и следа. Будете как миленькие жевать биг-маки и упиваться рэпом. Вот тут Позин не на шутку разозлился. Он всегда считал себя западником и не без иронии относился к кондовым патриотам, любящим велеречиво порассуждать об особом пути России. Он всегда верил, что рано или поздно Россия войдет полноправным членом в сообщество цивилизованных государств, и ему до сего момента казалось, что большинство его западных знакомых будут рады видеть Россию в кругу избранных. Но сейчас он, может быть, впервые за всю свою жизнь собственными глазами видел умного и влиятельного человека, для которого его Родина была не страной, населенной талантливыми, добрыми, хотя и довольно безалаберными людьми, а некой территорией, неким полезным для Америки регионом на геополитической карте мира, где доминирует одна сверхдержава — США. Однако демонстрировать свои эмоции было не время и не место, поэтому Позин осторожно сказал: — Конечно, сегодня мы не та великая держава, какой был СССР хотя бы двадцать лет назад, и не представляем никакой угрозы для Америки. Но вы, и как политик, и просто как мудрый человек, не должны упускать из виду тот факт, что сегодня у нас в стране очень сильны антиамериканские настроения. И легко себе представить, какая реакция будет во всем мире, не говоря уже о России, когда в конце концов выяснится, что в гибели нашего «Курска» виновата американская подводная лодка. — Это будет очередным позором администрации Клинтона — Гора, — без запинки парировала Кондолиза. — Для американских избирателей, естественно. А для неискушенного в вашей политической жизни русского работяги и даже мелкого бизнесмена виноваты будут АМЕРИКАНЦЫ. И мне, как человеку, много лет связанному с Америкой, жаль, что, несмотря на крах коммунизма и СССР, Россия и США могут опять войти в период конфронтации. — Конфронтация никому не нужна, но и вы должны четче определить свое место в современном мире. — Кондолиза демонстративно поглядела на часы. — Может быть, я была излишне резка, Алекс, но я считала своим долгом честно изложить свои позиции по некоторым интересующим ваших шефов вопросам. Я, конечно, могу только догадываться, какие решения будет принимать президент в том или ином конкретном случае, но в целом отношение у республиканской администрации к России станет более сдержанным, и никаких особых отношений с русскими чиновниками у нас не будет. Чувствуя, что Кондолиза ничего более существенного не скажет, Позин решил под конец схулиганить, так сказать, в порядке компенсации за моральный ущерб: — Я знаю, что еще со времен «холодной войны» в США существует мощное антирусское лобби. Когда-то это было понятно — его питал страх перед агрессивностью СССР. Но почему вы сегодня совсем не опасаетесь Китая? Я читал, что группа республиканцев обвинила Клинтона в том, что в его предвыборный штаб поступили многие миллионы долларов от одного американца китайского происхождения из Калифорнии, сотрудницей фирмы которого была родная дочь начальника всей разведки Китая. — Расследование этой истории продолжается, — с показным удовлетворением сообщила Кондолиза. — А вам никогда не приходило в голову, что в одно прекрасное утро вы проснетесь в совершенно другой стране, которая будет принадлежать китайцам, — ведь они постепенно скупают у вас недвижимость и средства производства, проникая даже в сферу высоких технологий. Не сомневаюсь, вам известно, что китайцы контролируют практически все крупные банки Азии и при желании могут нанести серьезный ущерб доллару и экономике США в целом. Каково ваше мнение по этому вопросу? — Хотя я никогда профессионально не занималась Китаем, думаю, вы, Алекс, несколько преувеличиваете опасность. США сегодня сильны как никогда и готовы принять любой вызов двадцать первого века! Уже прощаясь, Позин спросил: — А вы хорошо знаете Широши? — Какого Широши? — с недоумением спросила Кондолиза. - — Того восточного бизнесмена, с которым вы появились на вечеринке у Руфи. Вы тогда пришли вдвоем, и я подумал… — А, этот милый улыбчивый человек… Так его звали Широши? Я первый раз в жизни видела его в тот вечер. Мы случайно встретились у подъезда и только поэтому пришли вместе. Позин был немного разочарован — загадочная фигура Широши продолжала его занимать. Ему и в голову не могло прийти, что совсем скоро этот Широши сыграет в жизни его нового знакомого — Сергея Мануйлова; то есть Бешеного, — весьма важную и странную роль… А в это время Бешеный в сопровождении Розочки, Воронова и Рокотова подъехал к богатому дому, адрес которого продиктовал Мореный. Не успели они выйти из машины, как дверь справа от ворот распахнулась и к ним вышли двое крепких парней. — К кому? — недружелюбно, как бы цедя сквозь зубы, спросил один из них. — К Мореному, — ответил Савелий. — Хто? — Николай, он знает. — Почекай. — Он достал трубку и нажал кнопку вызова. — То я — Стручок, тут к тебе целая делегация во главе с Миколой, що робиты? — Дай ему трубу. — Тоби. — Охранник протянул трубку Савелию. — Это я — Николай! — А хто з тобой, брат? — Моя жена, бухгалтер и мой коммерческий директор. — Добре, дай мени Стручка, — немного подумав, бросил Мореный. — Тоби, — передразнил хамоватый тон охранника Савелий, возвращая ему трубку. — Проверь как обычно и впусти! — приказал Мореный привратнику. Вдвоем они быстро и профессионально проверили гостей на предмет оружия, после чего пропустили за ворота. Савелий отметил, что у ворот стоят только двое охранников, причем у обоих оружия не видно. В сопровождении одного из них «великолепная четверка» вошла внутрь одноэтажного особняка, обставленного дорогой, но абсолютно безвкусной мебелью, что лишало его какого бы то ни было намека на уют. Охранник провел их в гостиную, где за дорогим столом в стиле позднего ампира сидели трое и играли в карты: В центре, судя по толстенной золотой цепи с мощным крестом на шее и атласному короткому халату, расшитому райскими Птичками, восседал в кресле с высокой спинкой сам Мореный, по бокам от него еще двое увальней: вероятно, те самые «гориллы с Харкива», о которых говорила Лена. Отпустив охранника небрежным жестом, каким отмахиваются от назойливой мухи, Мореный внимательно и бесцеремонно осмотрел каждого из вошедших с ног до головы и только после этого, явно подражая дешевым гангстерским фильмам, сварливо сказал, обращаясь к своим телохранителям: |