Онлайн книга «Спаситель мира»
Человек похож на кавказца. Это скорее всего армянин или грузин. Он делает знак рукой, и внезапно раздается барабанная дробь. Под звуки барабана на пристань высыпают красноармейцы с винтовками и выстраиваются в цепь. Они поднимают винтовки и целятся в грудь Стерну. — Здравствуйте, ваше превосходительство, — говорит встречающий с заметным кавказским акцентом и ласково улыбается. — Добро пожаловать на родину. Стерн вскрикнул и проснулся. На улице давно рассвело. Святослав Альфредович уселся на постели и, отходя от сновидения, замер. Что бы это все могло означать? К снам он относился очень серьезно. Мистик считал, что к спящему человеку является не бред утомленного дневной работой мозга, а поступают знаки из другого параллельного мира. — Милый, пора завтракать. Мальчики уже за столом, — довольным тоном позвала жена. Стерн надел халат и не умываясь отправился на кухоньку. Но там никого не обнаружил. Тогда он не без удивления заглянул в гостиную и понял, что семья устроилась за большим парадным столом, заваленным деликатесами. В центре стола уютно попыхивал самовар. Алиса Николасвна в белом платьице с красной розой, приколотой к груди, выглядела празднично. Волосы хозяйки были зачесаны назад и собраны в высокий пучок. Такую прическу Стерн любил у нее больше всего. Святослав Альфредович застыл на пороге, размышляя, по какому поводу торжество. — Сегодня мы будем завтракать устрицами в белом вине, — словно отвечая на его немой вопрос, заявила мадам Стерн. «Мой друг, откуда у нас деньги?» — хотел спросить Святослав Альфредович, но вспомнил Шульца, его портфель с золотом из Кремля, молча уселся на свое место и, строго по очереди оглядев жену и сыновей, значительно произнес: — Роскошный завтрак — это хорошо. Но запомните, мои дорогие, — роскошь разрушает душу. — Это цитата из твоей книги? — рассмеялась Алиса Николасвна. — Дорогой Стерн, что вредно ученикам, то полезно учителю. Завтракайте и не утомляйте нас своими догмами. Мессия не счел нужным вступать в дискуссию, ловко подцепил устрицу и, выжав на нее лимон, аккуратно отправил в рот. Действительный статский советник Святослав Альфредович Стерн начинал новый этап своей большой жизни. * * * Совет следственной группы, которую возглавлял старший лейтенант Вячеслав Валерьевич Синицын, состоялся не после обеда, как он предполагал, а утром в самом начале рабочего дня. Это получилось само сабой. Гена Конюхов тоже закончил свою смену и на «уазике» райотдела подобрал Синицына, когда тот миновал Гороховский переулок. Глаза Гены смеялись вовсю, но при водителе он не стал задавать ему никаких вопросов. Зато когда они оказались в своей комнате, где кроме капитана Лебедева никого не было, Конюхова прорвало: — Ну, блин, Слава, ты даешь! Лебедев сначала ничего не понял, и старший лейтенант, краснея, поведал ему о своем ночном приключении. — Ты бы хоть стажера к ней под бочок положил, или ревнуешь? — с трудом проговорил он, держась за живот. — Маша уже встала и поит студента кофием, — оправдывался Синицын. — Ты своей невесте Шмелевой о ночном дежурстве расскажи, — посоветовал капитан. — И расскажу, — мрачно согласился Слава. — Знаешь анекдот про Царевну-лягушку? — поинтересовался Лебедев. — Да ну тебя! — отмахнулся Синицын. — Выкладывай, я не знаю, — потребовал Конюхов. Капитан уселся на подоконник так, чтобы дым от его сигареты тянуло на улицу, и, как артист перед выходом на сцену, прокашлялся: — Идет по бульвару молодой, правда женатый, джентльмен по имени Иван с битой исцарапанной рожей и встречает друга. «Что с тобой, Ваня?» — ужасается друг. "И не спрашивай. Все равно не поверишь ", — отвечает Иван. «А ты попробуй», — настаивает друг, и Ваня соглашается: "Иду я по улице и слышу снизу из подворотни тонкий голос: «Иванушка! А, Иванушка!» — Я остановился, нагнулся и увидел мерзкую коричневую жабу. «Возьми меня, Иванушка, на руки и отнеси домой». Не мог же я отказать, раз меня так вежливо просят. Вот я и исполнил ее просьбу. Дома жаба потребовала, чтобы я положил ее на кровать, и тут же превратилась в очаровательную девушку. Сексапильную, слов нет, и, конечно, голенькую. «А дальше? — спрашивает друг. — Морда-то у тебя почему расцарапана?» «Дальше пришла жена, — отвечает Ваня. — Я ей все, как тебе, рассказал, но она не поверила…» — Закончив, Лебедев ткнул Синицына пальцем в живот— Анекдот хоть и с бородой, но к месту. Друзья ржали, как жеребцы. Синицын долго держался, но тоже прыснул. — Ладно, закрыли тему, и начальству ни слова. Электрик юмора не поймет, — предупредил капитан Конюхова. — Ну ты чего, Саша? Мы своих не закладываем, — обиделся Гена. Незаметно перешли от шуточек к делу. Слава не скрыл о своем неустановленном «хвосте» на Воздвиженке, припомнил мальчишек, забредших за ним в подворотню проходного двора родного квартала, не утаил грабежа в электричке, подробно поведал о посещении дачи в Пушкино и наконец описал внешность мужа Ирины Старовцевой. Лебедев покачал головой: — Ну, отпечатки пальцев мы у него прихватим. Но не верю я, что приличный человек, ученый, схватится за пистолет, начнет стрелять людям в затылок и разбрасывать «Макаровых» возле трупов. Согласен, из ревности мужик убить может. Но такое убийство по-другому выглядит. И при чем тут Рачевская? С ней же Ирина, надеюсь, не спала? — Да, это слабое место в версии Старовцева, — согласился Синицын. — Мне гораздо меньше нравятся мальчишки в подворотне, — задумался Лебедев. — Если учесть, что подростки при малом росте часто обладают достаточной подготовкой, чтобы забраться на крышу, тут есть над чем подумать. Да и листки с романом у тебя, скорее всего, сперли они. А шоколадка в издательском доме?! Помнишь, у твоей толстухи Керн в утро убийства исчезла со стола плитка шоколада? Я уж и не говорю о посещении квартиры Каребина. Туда по балконам тоже пацаны могли забраться. Вот бы где порыть, — потер он руки. — Я не успел рассказать о сообщении Луизы Чихоненко из Израиля, — вспомнил Синицын и, достав из кармана листок с распечаткой электронного письма, протянул его Саше. Лебедев внимательно прочитал и передал Конюхову. — Что думаете об этом? — спросил Слава. — Бьет по твоей цели. Связь с обществами Святослава Стерна прослеживается, — согласился капитан. Конюхов еще не вник во все тонкости дела и своих суждений пока не высказывал. — Вот что. Давайте, друзья, с засадой в Гороховском переулке кончать. Седой мужик со страшным взглядом туда больше не зашел. Если он встретится на наших путях, Синицын его признает. Слишком сильный образ углядел наш руководитель группы в дверной глазок. Теперь о хозяйке. Маша хочет спать в своей квартире с мужчиной, кто возражает? Только мужчину пускай ищет себе сама. |