Онлайн книга «Большая книга перемен»
|
Потом из разговоров соседей и родителей Максим узнал, что это была жилищная комиссия по поводу сноса бараков (которые впоследствии и снесли), а пришельца называли «зампред». Что это такое, Максим тогда не знал, да и неважно. Он понял, что хочет быть таким – носить такие невероятные костюмы, иметь такую невероятную прическу, а вокруг чтобы толпились люди и заглядывали в глаза. И в общем-то, надо отдать должное своему упорству и уму, добился этого. Наконец он распрощался с Надеждой, вежливо проводив ее до дверей, пожал ее доверчивую (с некоей, однако, твердой жилочкой: не думайте, что я вся уже в вашем распоряжении!) руку, вернулся к своему столику, позвал Шмитова: – Присаживайтесь! Будете чего-нибудь? – Нет, спасибо. – Обедали? – Нет, просто не хочу. – Бросьте. Знали бы вы, какую окрошку у меня тут делают! Из настоящего домашнего кваса по старинным рецептам! И Максим, подозвав официанта, приказал ему принести окрошки, запеченного судака, морс – собственного изготовления. – Выпить хотите? – Я вообще не пью. – Дело ваше. Кстати, вас не затрудняет, что я словами говорю? И Максим пальцами показал, что может общаться и без слов. – Нет, я слышу нормально, хоть и одним ухом. Аппарат хороший. Я ведь не от рождения глухонемой. И звонил вам по телефону, если помните. Следовательно, могу обычным способом. – А, ну да, ну да. Извините. Максим мельком еще раз оглядел Шмитова – джинсы очень уж плотно сидят на нем, рубашка меньше на размер, обтягивает худой, но стройный торс, и выбрит тщательно, и ногти ухожены – и Максим невольно вспомнил про глухие слухи, ходящие о Шмитове (ему конечно же о них доложили). И вот, оказывается, еще и не пьет. Тоже характерно. Шмитов почему-то волновался. В руках у него была плоская сумка, он расстегнул молнию, достал ноутбук. – Надеюсь, не художественное кино будем смотреть? – спросил Максим. – Нет… Понимаете… Я бы никогда не решился. Но меня загнали в угол. И действия какие-то уже почти экстремистские, и намеки гнусные. Но неважно. Я знаю, вам это здание понадобилось. – Какое здание? Вы о чем? Кстати, напомните имя-отчество? – спросил Максим, который, конечно, после вчерашнего звонка Шмитова, назвавшегося только фамилией, тут же узнал его имя и отчество. Но пусть потрудится, выговорит. – Леонард Петрович. – Так что за здание, Леонард Петрович? – Наше. ВОГ. Всероссийское общество глухих. – И что? – Мне сказали, что вы хотите его… – Кто – мы? Чего хотим? – Я сам ничего точно не знаю, но вот уже два месяца у нас хотят отобрать здание. – Я, что ли, хочу отобрать? Шмитов молчал, он не знал, что ответить. А Максим прямо-таки наслаждался наивностью этого человека, не сказать – глупостью. Он сердито скомкал салфетку, бросил на стол. – Газет начитались? Больше делать мне нечего, дома глухих отбирать? Зачем? Я в аппарате, кроме всего прочего, занимаюсь вопросами градостроительства и нового социального жилья, а не старым жилым фондом! Рассудите сами, зачем мне это нужно? – Тогда, может, вы скажете им… Тем, кто… Чтобы не трогали? – Еще раз повторяю: это не моя область. Есть специальные люди, обращайтесь к ним. Что это за привычки вообще – действовать в обход, ловить людей из правительства, шушукать, подначивать? Почему вы не действуете по закону? Имеете право на это здание – ну и стойте на этом! А если какие-то неувязки, если все-таки что-то нарушено и у вас прав нет, вы чего добиваетесь? Чтобы я кого-то заставил нарушить закон? Максим отчитывал Шмитова строго, но не повышая голоса, не придавая интонации ничего личного. А сам был доволен, что Леонард Петрович напросился на встречу. До этого Максим видел его лишь мельком, а теперь вот за несколько минут понял насквозь. Мелкий пескарь, которому зачем-то захотелось поплясать на горячей сковородке, поразить своим искусством жарящих и убедить их отпустить его обратно в пруд. Поздно, брат, ты все равно уже не жилец, ты уже подрумянился. В общем, как говаривал отец, когда его являлся усовещать плюгавый участковый: «Такого Кузьму я и сам возьму!» – и засучивал рукав, чтобы взять участкового, и тот отступал, но через полчаса являлся с подкреплением. А Шмитов теперь и сам уже понял, что полный дурак. Ну покажет он эту запись – чего добьется? Этот великолепный и хитроумный подлец (так Шмитов мысленно назвал Максима) докажет за две минуты, что это сфабрикованная запись, что Шмитова следует привлечь к уголовной ответственности за клевету и оскорбление, посадить в тюрьму, а дом ВОГ немедленно очистить, как рассадник скандалистов, склочников, которые не хотят решить вопрос по правилам, а прибегают к незаконным методам. У него было ощущение, будто хотел пройти по узкой тропке, рискнуть, а попал в болото – вязкое, тягучее. Одно твое лишнее движение – засосет. А Максим получал удовольствие от легкой административной разминки, к тому же он был теперь уверен, что дом ВОГ прибрать к рукам ничего не стоит. А прибрать надо хотя бы для поддержания репутации: некоторое время назад губернатор в присутствии Максима, в неформальной обстановке, обсуждал благоустройство центра, вспомнил про дом глухих и задал вопрос: – У нас что, кроме инвалидов, там разместить нечего? Я вспомнил, там еще вывеска огромная: общество глухих. Будто хвастаются. Очень приятно, приезжают люди в город – и в центре натыкаются! – Вывеску, может, помельче? Или убрать? – спросил кто-то из губернаторских придурков. – Глухих убрать, – усмехнулся Максим, объясняя придурку то, что и так понятно. Он тут же уловил тайную мысль губернатора: дочка его Ульяна баловалась дизайном одежды, купила пошивочный цех вместе с людьми у разорившегося как раз перед этим неудачливого местного кутюрье, начала создавать модели, но магазинчик при этом цехе был крошечный, а вот в двухэтажном здании вполне можно разместиться. Там, кстати, и сцена есть, театр моды можно устроить. – Я не говорю убрать, – поправил губернатор, чтобы, упаси боже, ему не приписали эту инициативу. – Я говорю: обдумать какое-то рациональное использование. – Сделаем! – тут же пообещал Максим. А пообещал – надо делать. Вот он и делает. Принесли окрошку. Шмитов, совсем стушевавшийся, принялся ее хлебать. – С хлебом сытнее, – посоветовал Максим. Шмитов послушно взял хлеб. – А я пока посмотрю, что вы там хотели мне показать, – Максим протянул руку к ноутбуку. – Да нет… Это ерунда… Глупость попалась, а я не подумал… – Какая глупость, чего вы не подумали? |