Онлайн книга «Участок»
|
– Ясно, – сказал он. – Теперь они к Юлюкину пошли. Или уже у него. 21 Они были уже у него. Декан держал всех под прицелом. Бедный бухгалтер с трясущимися губами и руками рылся в комоде. – Вот, – достал и показал он деньги. – Больше нет. – Это ты нищим на паперти раздашь, – сказал Декан. – Придется тебе идти в кассу. Ключи-то у тебя? – У меня. Там сейф, а в нем... – Без подробностей. Если задержишься – сам понимаешь, что будет. Пять минут хватит тебе? – Не обернусь. Десять хотя бы. – Время пошло! Юлюкин заторопился, но успел сказать дочери: – Юля, ты потерпи. Я скоро. – И Укропу: – Что, дождался своего часа? Ну, радуйся! – Не сделал бы ты подлость, ничего бы не было! – ответил Укроп, не сводя взгляда с дула карабина и трогая окровавленную голову. – Время идет! – поторопил Декан. Юлюкин вышел. Но едва он спустился с крыльца, его кто-то дернул в сторону, одновременно зажав рот. Юлюкин, тараща глаза, не сразу сообразил, что перед ним – Кравцов. – Быстро говорите, что там происходит? – потребовал Кравцов. – Почему вас отпустили? – Там... С ружьем... – еле вымолвил Юлюкин. – Кто? – Не Куропатов. Другой. – Это плохо! Черный ход в доме есть? – Какой? – Ну, другая дверь? – Есть! – обрадовался Юлюкин. – Я гараж пристроил, а к нему дверку излома прямо прорубил. Для удобства. – Большое удобство! – оценил Кравцов. – Так. Вы открываете гараж и показываете мне дверку. А сами быстро назад – и ни во что не вмешиваться! А в доме Декан читал нотацию Укропу: – Нерасчетливо поступили, Евгений-ну-Афанасьевич! У вас тут личные дела, а я в каком виде получаюсь? Чуть ли не на подхвате у вас? Это даже не оскорбление, это хуже, у меня просто слов нет для обозначения вашего поступка. Надо было вам расстаться со мной. В целях вашей же безопасности. – Хотел. Подумал: поймают тебя, а ты на мой след наведешь. – Плебейское рассуждение. Хотя не лишенное оснований. Навел бы обязательно, поскольку вы для меня не личность. А если честно, даже и не человек. Мужик вы, несмотря на пятнадцать благородных лет, которые вы отдали тюремному честному сообществу. Убить вас надо бы – тем более что мужиков на Руси много, как где-то кем-то сказано. – Не так уж теперь и много, – поправил Укроп. Не для самозащиты поправил, для справедливости. Декан хотел, видимо, возразить, но вдруг прислушался. И лицо его стало именно таким, каким бывало, когда он в тюрьме вынимал заточку с принятым смертельным решением. Четкое, жесткое и одухотворенное ненавистью, поскольку ничем другим не способно было уже одухотвориться. – Ага! – наставил он карабин на маленькую дверь, которую увидел в углу. – Привел-таки гостей, сволочь! И начал стрелять в дверь. – Папа! – вскрикнула Юля. Евгений прыгнул сзади на Декана. Повалил, стал рвать ружье – и вырвал. И ударил Декана по голове, после чего тот затих и застыл. Тут ворвался Кравцов. Евгений направил на него карабин. Кравцов, не двигаясь, заговорил, глядя Евгению в глаза: – Спокойно. Не надо. Зачем это? Ни к чему! Я все знаю. Обидел вас Юлюкин, сильно обидел. Вы отомстить хотели. Понимаю. Завтра же Юлюкин перед всем селом признается, расскажет, как все было. Признаетесь? – крикнул Кравцов. – Признаюсь! До последней нитки! – послышался из сарая голос Юлюкина. – А мне-то что? Срок давности вышел, ему ничего не будет! – закричал Евгений. – Зато люди правду узнают. Вам мало? – Мне все равно уже! – Положите тогда ружье, – посоветовал Кравцов. – Стрелять смысла все равно нет. Ну, меня убьете, побежите, все равно ведь поймают. Еще кого-нибудь застрелите сгоряча. – Никого я стрелять не буду. В жизни никого не убивал! – Так и не убивайте! И не выдержали нервы у Евгения. Стрелять он не стал, но и сдаваться не хотел. Дико взвыв, он бросил ружье в Кравцова. Тот от неожиданности отшатнулся и, споткнувшись о Декана, чуть не упал. А Евгений выскочил из дома. 22 Евгений, выскочив из дома, мчался по ночной деревне, потом свернул в лес. Кравцов бежал за ним. Он понимал: отпустить Евгения не имеет права. Но и стрелять в него не хотелось, хотя на этот раз в пистолете у него были боевые патроны. Евгений направился к обрыву. Обрыв этот, высотой не меньше пятнадцати метров (для городских жителей поясняем: с пятиэтажный дом), славился тем, что в разное время с него упали две коровы, трактор, заезжий городской грибник и выпивший местный житель. И все со смертельным исходом. Евгений, конечно, про этот обрыв знал. И Кравцов понял его мысль. Еще немного – и Евгений достигнет края и прыгнет. Кравцов с маху упал на траву, поставил пистолет на две руки, прицелился. Стрелял он всегда отлично и много тренировался – не для того, чтобы метко попадать в людей, а для того, чтобы, если можно так выразиться, именно не попадать. То есть, конечно, все-таки попадать, но аккуратно. Прозвучал выстрел. Евгений упал, будто ему дали подножку. Но упорно полз к обрыву. Кравцов настиг его у самого края. Взял за плечи и сказал: – Ну, хватит. Бросьте. Не надоело бегать? Утром в одной из комнат администрации лежал Дюканин, который очнулся, когда Кравцов бежал за Евгением, но обнаружил себя спутанным по рукам и ногам: Юлюкин постарался. А Кравцов сидел на крыльце медпункта, карауля Евгения, временно туда помещенного. Скоро должна была прийти машина из района. Михаил Куропатов подошел к нему. В лице его не было благодарности. – Радуешься? – спросил он. – Подстрелил чело– века! – Пришлось, – коротко ответил Кравцов. – Уж убил бы сразу. Кравцов промолчал. – Пусти хоть повидаться. Засодят теперь навсегда. – Не могу. – Мент ты и есть мент! – махнул рукой Куропатов. – Никакого в тебе сердца. Пусти хоть на пять минут! – Не могу. Там Юлия у него. – А-а-а... Понявший Куропатов сел рядом с Кравцовым. Но лицо его не смягчилось, и чувствовалось, отношения своего он к Кравцову не изменил. 23 Но до превосходной степени дошло отношение к Кравцову Вадика, когда участковый рассказал ему все подробности того, что случилось пятнадцать лет назад и о чем мы с вами уже почти все знаем. – Нет, но как вы догадались? – изумлялся Вадик. |