Онлайн книга «Участок»
|
– Вы сказали подойти, Игнат Трофимович, вот я и готова, – сказала Эльвира стесняясь, что очень шло этой простой и милой женщине. Видимо, симпатичный молодой милиционер ее смутил. – Или потом, если заняты? – Люди – мое первое занятие, – строго сказал ей Дьордяй. – Сейчас переоденусь, чтобы не в робе ехать. Он ушел, а Кравцов захотел помочь женщине: – Давайте подержу пока? – Да оно пустое всё! Мешки там из-под хлеба, сахара... Спасибо, – улыбнулась Эльвира. – А обычно вы в город с прорабом ездили? – Бывало. А чего ж нет, если он все равно постоянно туда мотается? – Ну вот. Как же тут без сплетен! – посочувствовал Кравцов. – Ой, а даже если что и было! – вдруг косвенно призналась Эльвира. – Может, я и относилась к нему... Что дальше? Убить я из-за этого должна? – Упаси бог! – испугался Кравцов такого предположения. – Скорее жена убьет. Из-за ревности. Она ведь ревновала? – Очень может быть, – гордо сказала Бочкина. – А что, я женшина интересная, разве нет? – Очень интересная. Чрезвычайно интересная, – вздохнул Кравцов, как бы сожалея о чем-то. Тут подъехал на своей старенькой «шестерке» Дьордяй. – Садись, что ли! – сказал он Бочкиной. – Слушайте, а подбросьте и меня! – попросил Кравцов. – Мне в город надо. Похоже, Дьордяю просьба Кравцова пришлась не по душе. Он зыркнул на него недовольно, но тут же расплылся в улыбке: – Конечно! Нет проблем! Кравцов списал его недовольство на обычную неохоту водителей подвозить милиционеров. Во-первых, это всегда задаром, во-вторых – плохая примета. А Бочкина вдруг ойкнула и осела. – Мамочки... – Что такое? – встревожился Кравцов. – Вступило... Колика у меня... Почечная... Приступы бывают... Полежать надо. Я потом. Завтра или... Не горит, у меня запасы есть еще. Извините, пойду ляжу. – Да давай свои мешки, я сам все возьму! – предложил Дьордяй. – Нет. Спасибо! – и Эльвира, держась за бок, пошла к кухне. Дьордяй вылез из машины. – Ну тогда и мне незачем ехать сегодня. В другой раз подброшу вас, извините. – Ничего, – сказал Кравцов, наблюдая за Бочкиной и размышляя, где же почки у этой милой, но болезненной женщины, если она держится не сзади, возле поясницы, а скорее чуть спереди, там, где печень? Успел он также заметить, что Воловой из окна строящегося дома, со второго этажа, тоже очень внимательно смотрит на Эльвиру. Выводы Кравцов оставил на потом и задал Дьордяю еще один вопрос: – Как вы думаете, Элла Николаевна ревновала мужа к Бочкиной? – Думаю, что да, – ответил Дьордяй. 13 – Да ни за что! – рассмеялась Элла Николаевна, когда Кравцов нанес ей визит и задал, извинившись, этот неделикатный вопрос. – Ее – к нему? Вы смеетесь, что ли? – Я всего лишь спрашиваю, Элла Николаевна. – Понимаете ли, гражданин милиционер... – Да по имени можно. Павел, – представился Кравцов с тончайшим оттенком мужского интереса, предположив, что такой интерес может быть приятен зрелой, но хранящей свою красоту женщине. И угадал: Элла Николаевна поощрительно улыбнулась. – Понимаете, Павел... Есть женщины, к которым не ревнуют. Даже если допустить, что у них было что-то... мимолетное. И уж конечно, нелепо предположить, что я могу убить собственного мужа из-за ревности! Она произнесла эти слова легко, будто близкий человек не лежит до сих пор в реанимации под вопросом жизни и смерти. Кравцову очень не хотелось ставить ее в затруднительное положение, но обязывала профессия. Его навык оперативника подсказывал: женщина придумала, как себя вести, ее следует обескуражить, иначе она скажет только то, что сама захочет. – У вас твердый характер! – сказал он, любуясь ею, но подразумевая, что любуется только характером. – Совсем пришли в себя. А сначала в обморок упали. – А что вы думаете – увидеть такую картину! – Да, да... Правда, упали очень аккуратно. На скамеечку. И очнулись от легкого прикосновения. Элла Николаевна не смутилась: – Я, видите ли, доктор, Павел, кандидат медицинских наук. И я даже в полубессознательном состоянии контролирую себя. – А в сознательном еще больше. Вы правильно рассчитали, что изображать огромное горе – слишком ненатурально. Самое достоверное: женщина переживает, но крепится, даже пытается шутить. Наука психология так утверждает, – сказал Кравцов, совсем недавно не обнаруживший своего знания науки психологии. Видимо, у него свой расчет, перед кем обнаруживать, а перед кем нет. Элле Николаевне его образованность не понравилась: – Ничего я не рассчитывала! Кстати, если вам хочется, господин участковый, играть роль следователя, делайте это в другом месте. Районный официальный следователь меня уже допрашивал. Засим – прощайте, Павел! Она опять улыбалась свободно и легко. Кравцов изобразил на лице виноватость: – Извините. В самом деле, тщеславие, понимаете ли. Всегда хотел следователем стать. Я тоже был в районе, господин Амнистимов мне все рассказал. Например, что когда вы зашли к мужу, сейф был открыт. – Я этого ему не говорила. – А сейф был открыт? – Не помню. – А дом на вас записан? – Дом? Какая разница? – Мне просто интересно. – Да, на меня. Он сам так захотел. Ну и что? – Он вас не посвящал в свои дела? – Нет. Кравцов знал: навязанный темп подчиняет, заставляет отвечать так же быстро, как и спрашивают. Паузы допускать нельзя. Поэтому он рискнул: – Муж знал, что у вас есть другой мужчина? – Нет. Кто вам сказал? – вскрикнула Элла Николаевна. – Неважно. Вы собирались разводиться? – Нет. Или после. Это не имеет никакого отношения к тому, что произошло! – Сколько денег, по-вашему, было в сейфе? Хотя бы примерно? – Не знаю. Было много пачек. – Значит сейф был открыт? – Не помню! Ну да, открыт. Ну и что? – Перед вами кто-то заходил? – Не помню. – А после вас? – Нет. – Откуда вы знаете, вы же сразу уехали? Или нет? Я заметил – забор напротив двери бытовки не очень высок. Женщине с вашей фигурой легко преодолеть это препятствие. Занимаетесь спортом? – Нет. То есть плаваю, бегаю по утрам... Послушайте! – опомнилась наконец Элла Николаевна. – Вы что себе позволяете? Какой забор? Вы о чем? Да, у меня есть любовник! Игорь об этом знает! И даже разрешает, лишь бы я жила с ним! К тому же он понимает, что когда любовнику двадцать три, а мне... чуть больше, это ненадолго! Игорь без меня не может! Поэтому я и не ревную его к этой дуре! Да, я не идеальная жена! Но и он никогда не был идеальным мужем! Если хотите, мы фактически чужие люди! Но убить... Убить даже чужого человека я не смогу! И... И пошел вон отсюда, мент! – выкрикнула Элла Николаевна не как кандидат медицинских наук, а как рыночная торговка, уличенная в обсчете и обвесе. |