Онлайн книга «Черная тропа»
|
Немец поник. Надо думать, что такого облома он совсем не ожидал. Уж и не знаю, под какой легендой проник сюда мой коллега, но, скорее всего, профессора за такой промах по головке гладить не станут. И никакое колдунство его от гестапо не защитит — резиновые палки к заклинаниям и пальцеверчению нечувствительны. Между тем, солдаты гауптштурмфюрера вяжут по рукам и ногам безропотных охранников. Проволокой, между прочим — и весьма жестко, те только покряхтывают. Но не рискуют никак иначе выразить свое неудовольствие, опасаясь непредсказуемой реакции англичанина. А Мэллори стоит, опершись спиною о пульт. Он продолжает держать руку у рубильника. Блеф? Не похоже… судя по всему, он сам эту систему и собирал, так что, скорее всего, не врет. — А что будет с нами? — нарушает тишину очкастый. — Свяжем и оставим здесь. На входе будет стоять мина. Через десять часов она автоматически отключится, и тогда вас найдут. Ну-ну. Рассказывай сказки детям! Стрелять ты не хочешь — глушаков нет, вот и опасаешься, что охрана выстрелы засечёт. А взрыв через пару-тройку часов… да мало ли по какой причине он мог жахнуть? Особенно, если сработают и остальные заряды — а они точно бабахнут, или я чего-то в этой жизни не просекаю. И не я один — Проводник чуть касается рукой своего воротника, показывая мне три пальца. Ага, стало быть — держать Мэллори? Три пальца — три кубика на петлицах — гауптштурмфюрер. А солдаты? Их двое — и со стволами. Один вяжет, второй страхует. Потом меняются. Но не профи — стоят близко, иногда сектор обстрела друг другу перекрывают. Так, с охраной они почти закончили… остались мы вдвоем и профессор. Ему, правда, уже проверили карманы, вытащив оттуда какую-то дамскую пукалку. Но вязать не стали — просто отвели в сторону. А я, как стоял у столика с инструментами — так и стою. Демонстративно показывая всем свои пустые ладони. Отчего пустые? Ну, надеюсь, за лопуха меня тут не держат? Ещё когда меня бинтовали, ухитрился я на локоть приклеить узкую полоску пластыря. Она потом у меня в кровати обреталась — с внутренней стороны рамы. Ею и присобачены к рукам (чуть выше запястий) оба карандашных огрызка — мое единственное оружие. Да отвертка… так и манит! Интересно, а как они собираются Шведова выводить? Он же в штатском! Но, как выяснилось, англичанин и тут не сплоховал — велел снять с одного из охранников мундир. — Переодевайтесь, господин майор! — Господин капитан! — поворачиваюсь я к англичанину. — А мы и вправду не взорвёмся? Ведь здесь так много всего… — Не переживайте — все будут целы. — А почему три тонны? — интересуюсь я у него. — Вы же сказали, что в грузовике их две? Мэллори некоторое время смотрит на меня, как на последнего лоха. — Это в грузовике их две. И вокруг установлены заряды… правда, несколько более мощные, нежели просил герр профессор. Он снисходительно ухмыляется. — Пока у пульта стоит человек — вам опасаться нечего! Поэтому, кстати, никому и не советую в меня стрелять или толкать — плохо станет всем. Ага, принцип «мертвой руки». И ещё что-то… разгрузочного типа, скорее всего — как раз на случай толчка. Шведов, снимая брюки, вдруг оступается и, прыгая на одной ноге (вторая в брючине запуталась), неловко валится куда-то вбок. Человек на одной ноге, абсолютно беспомощный… но очень нужный руководству, падает на бетон… Что делать? Да ловить его, ясен пень! Разобьется же! — Держите его! Впрочем, солдаты уже и сами все поняли — один их них бросается к Проводнику. Легкий доворот руки — пальцы нащупывают холодный стержень — отвертка! Р-раз! И солдат, страховавший своего напарника, выгибается дугой — бросать всякие железяки с короткой дистанции меня учить не нужно… Рывок — карандаши в руках! Н-на! И первый из них входит точно в горло англичанина. Второй — в глазницу. Со всего маха бью его плечом, прижимая тяжелое тело к пульту. Руку подхватить! Успел… Позади меня слышу хрип, глухой удар… Отчего-то у меня не возникает никаких сомнений относительно исхода схватки. Тело Мэллори обмякает и заваливается куда-то вбок. Вот же ж мать твою… Удерживаю его, стараясь не отходить при этом с места. — Помощь нужна? Поворачиваю голову вбок — Шведов. Странно он выглядит — в форменных брюках и штатском пиджаке. В обеих руках по пистолету — мастер! — Держу пока… только вот неудобный он, собака… — Сейчас… придумаем что-нибудь… — Майне геррен… уже всё? Мы недоуменно переглядываемся. Блин, да это же профессор! А мы тут, грешным делом, чуть о нём и не запамятовали. — Всё — это вы, позвольте, о чём? — вежливо интересуется Проводник. — Мэллори… он жив? — Сомневаюсь, — бросив взгляд на развороченную глазницу англичанина, говорит мой коллега. — Слава всевышнему! Надо срочно сообщить охране — на территории могут ещё быть их сообщники! Так, дядя, похоже, что-то не догоняет… — Вот что, любезнейший… — Шведов осторожно высвобождает руку мертвого англичанина из веревочной петли. — Ничего ещё не кончилось. — Но почему?! — Да потому, что ещё и не начиналось! — рявкает мой коллега. — Это, коли вам ещё непонятно, так себе… разминка была… Оставив меня на минутку, он подскакивает к немцу и быстро скручивает ему руки. Той же самой проволокой — её здесь вполне достаточно. И вот тут до фрица доходит… Он просто дар речи потерял! — Так, — обходит меня Иваныч. — Слушай, вот в подобных штуках я не силен… с рубильником — это ясно, но он ведь и спиной на что-то там опирался? — И ногами… Проволока есть ещё? — До… словом — хватит! — Привязать его сможешь? — К чему? — К пульту, ясен пень! — И каким макаром? Тут никаких дырок нет, не за что крепить! — Черт… Шведов задумчиво оглядывается по сторонам. — Вот что… есть у нас тут спец… обождешь? — А есть выбор? |