Книга Авианосцы адмирала Колчака, страница 61 – Анатолий Матвиенко

Танковый комдив генерал Кутепов связался с командующим эскадрой:

«Первому Тчк Прогулку по берегу заканчиваем Тчк О состоянии кораблей противника доложить не могу Тчк Бухта затянута дымом Тчк Седьмой».

«Седьмому Тчк Заканчивайте и на исходную Тчк Первый».

Адмирал не торопился. Можно спокойно забрать с берега десант и обождать, когда дым над останками американских кораблей хоть немого рассеется. Тогда контрольный заход торпедоносцами — и домой. С победой!

Противоположное настроение царило в американском штабе экспедиционного корпуса на базе Оминато, что на севере Хонсю, спустя сутки после ухода русской эскадры от Циндао. Генерал МакГоверн получил донесение о составе потерь после боя на Шаньдунском полуострове. Нужно докладывать в Министерство обороны и президенту, тем более сведения туда уже просочились по линии МИД. Китайцы заявили протест в связи с тем, что по полуострову бродят многие тысячи оборванных американских солдат с оружием. И чего им не сидится на японской базе в Циндао?

Американский военачальник, сухощавый немолодой мужчина с грубым лицом кавалерийского рубаки, переложил бумажки в раздумьях, что делать в непростой ситуации. В каждом генерале, дослужившемся до столь высоких должностей, как МакГоверн, пропал великий писатель талантом не ниже Шекспира. Военная фортуна переменчива, поражения неизбежны, и чтобы они не прервали карьеру, требуется очень правильно о них сообщать вышесидящему руководству.

В литературной мастерской генерала сидели и вопросительно поглядывали на босса начальник штаба полковник Уильямс и начальник отдела майор Олбрайт. Как водится, генерал давал установку, майор писал, полковник корректировал. Командиров дивизий и эскадр МакГоверн в сие таинство не посвящал — пусть сами учатся писать.

— В результате артиллерийского обстрела уничтожено более десяти тысяч солдат и офицеров 6-го Аризонского…

— Отставить, майор. Донесение нельзя начинать с потерь. Сначала об успехах. Необходимо создать правильное настроение у читающего. Что у нас хорошего? Ну, хотя бы про торпедную атаку.

— О ней мы докладывали неделю назад, сэр, — осторожно вякнул начштаба, коротконогая мутная личность с нездоровым цветом лица.

— И что? Америка должна знать своих героев, с одного раза может забыть.

— Да, сэр. Пишу: в результате торпедной атаки подводных лодок с бортовыми номерами 23, 27 и 34 на русскую эскадру поврежден линейный крейсер «Михаил Романов» и потоплен легкий крейсер «Онега».

— Стоп! — вмешался полковник. — Поменяй местами — потоплен крейсер «Онега»… Какие трудные русские названия! И поврежден «Романов». Записал? Уничтожен — звучит весомо, а по поводу класса кораблей… Неужели вы думаете, майор, что господин Президент Соединенных Штатов Вудро Вильсон полезет в справочник выяснять тоннаж русских посудин?

— Нет, сэр!

— Добавь «успешной», — прогундосил генерал. — В результате успешной торпедной… И так далее.

— Да, сэр. — Майор поставил закорючку. — Мы «двадцать седьмую» потеряли, сэр.

— Но тоннаж потопленного русского корабля больше, чем у нашей субмарины. Значит — успешной. Не перечьте мне, майор.

— Простите, сэр. Переходим к описанию боя в Циндао? В то же время в результате нападения на расположение 6-го Аризонского полка, 11-й сводной Мичиганской бригады…

— Отставить! Мне не нравятся подобные обороты — «в то же время», «однако», «несмотря». — Полковник повертел карандаш в руках, склонил голову и заглянул в черновик. — Министр обороны сразу раскусит: сейчас речь пойдет о неудаче. Ведь мы удержали Циндао? Никто не оспаривает. Противник убрался с поля боя? Несомненный успех. Пишите, Джек Лондон.

Напоминающей скорее лощеного отличника Вест-Поинта, нежели сочинителя «Белого клыка», майор старательно заскрипел пером.

— Самоотверженными усилиями 6-го Аризонского полка, 11-й сводной…

— Уже лучше, — оценил генерал. — Не забудьте добавить, что наши оборонялись от численно превосходящих сил противника. На это можно все списать.

— А потери? — уточнил писарь в офицерских погонах. — У нас огромные, у них — пшик.

— Но ведь и у них не обошлось. Аэроплан упал в бухту, сгоревший танк бросили.

— Так что писать, сэр? Равные потери?

— Ну нет! Зачем так прямолинейно? Нельзя врать, особенно если ложь проверяема. Вы только что подчеркнули, что у нас больше, у них меньше. То есть сопоставили. Потому пишите: в результате боя стороны понесли сопоставимые потери.

— …сопоставимые. Написал. А что касаемо флота? У них вообще никто не потонул.

— А тут, — весомо ввернул генерал, потирая героический сабельный шрам на лбу. — Тут мы напишем горькую правду. Она придаст искренности тексту. Мы понесли значительный урон.

Майор и полковник переглянулись. Не считая двух деревянных тральщиков да эсминца, эскадра в полном составе опустилась на дно бухты Цзяоджоу. Кстати, там мелко. Часть кораблей — как живые. Даже название можно прочесть на кусках бортов, торчащих из-под воды.

— Может, с «Потомака» воду откачают… — нерешительно протянул майор. — Тогда хотя бы не один эсминец выжил.

— Так или иначе, слово «значительный» слишком сильное, — отрезал Уильямс. — Лучше «существенный». Или даже «заметный».

Ну да. Осушить «Потомак», и ущерб можно вообще не замечать. Майор промолчал.

— Итак, Олбрайт, зачитайте весь текст. У меня скоро сеанс связи с президентом.

Майор приподнял исчерканный листик с победной реляцией: русских потопили, Циндао удержали, но под напором превосходящих сил понесли заметные сопоставимые потери.

— Годится! — У генерала даже настроение приподнялось от «очень скверного» до «умеренно паскудного». Но его тут же испортил японский заместитель министра обороны.

— Император желает знать ваши ближайшие планы, сэр генерал, — поклонился самурай.

— Самые решительные. Вместе с вами грузимся, объединяем отряды линейных кораблей и крейсеров. Потом берем Владивосток!

— Как вам угодно, МакГоверн-сан, — поклонился японский генерал. — Осмелюсь только заметить, что наши договоренности несколько другие. Вы обещали накопить армию в Циндао, высадить ее под Порт-Артуром, связать там русские силы. Мы обязались нейтрализовать корейского союзника России. А после вашего десанта на Владивосток совместно продвигаться в Маньчжурии. В Циндао боеспособных войск нет, корабли потоплены, грузовой тоннаж потерян. Русская эскадра в Пусане ориентирована против Оминато и на защиту Владивостока. Я очень сожалею, господин генерал. Боюсь, Император не прикажет начинать войну ни с Россией, ни с Кореей.

— Желтый бабуин! — просипел американец, едва сдерживаясь от того, чтобы не выстрелить через в дверь в спину самураю. — По нашим трупам вздумали в Россию забраться? Не выйдет!

Что именно может получиться после провала планов в Желтом море, генерал сказать не мог. Но и бесконечно сидеть на Хонсю нельзя.