Онлайн книга «Приключения майора Звягина»
|
– Вред и бред, – упорствовал в ереси Звягин. – Еще и за правду себя выдает! Вот и начнут грезить замухрышки о добром дяде: подберет, обеспечит, научит красиво говорить… помоет-приоденет – и готова герцогиня. Ха-ха. Они перешли к Казанскому собору: очередь у входа, голуби в сквере… – …а закроет несчастная мечтательница книжку, посмотрит вокруг: «Где же обещанное чудо?..» – и вешает унылый нос… Делать-то все приходится без чудес и добрых волшебников. – Ты путаешь литературу с жизнью, а сам вещаешь прописные истины! – То-то и беда, что из-за твоих сказок люди отделяют литературу от жизни и забывают прописные истины! И он завертел головой по сторонам, словно искал подтверждение своим мыслям. Здравые мысли имеют обыкновение раньше или позже подтверждаться. В данном случае это произошло незамедлительно. – Любуйся, – с холодным удовлетворением указал Звягин. – А? Существо стояло на автобусной остановке, сунув руки в карманы широченной блекло-черной (по моде) куртки. Зато джинсы были в облипку, и даже самый скверный геометр не назвал бы линии ног прямыми. – Это он или она? – усомнилась жена в нелепом силуэте. – Оно! – полыхнул сарказмом Звягин. – Одета-обута, грамотна-обеспечена, страшила-страшилой. Из-под вязаной шапочки по ним презрительно скользнули глазки, крохотность которых искупалась размерами носа, наводившего на мысль об орлах и таранах галер. – Поможет несчастной страхолюдине твой профессор Хиггинс со своей ванной и фонографом? Говорить нынче умеют все: телевидение! – дурак дураком, а шпарит как диктор. И манер в кино насмотрелись. И одеваются по журналам: нищих нет… – Да, да, – поспешно согласилась жена, таща его вперед. Но немного не успела. «О, какая ужасная селедка», – тихо поразился юный басок. – «Гибрид швабры и колючей проволоки», – согласился тенор. И пара приятелей остановилась было рядом. Нелестная характеристика услышалась и той, кого касалась. Вздернув губу, девица отрубила фразу – не из словаря диктора телевидения. Приятелей шатнуло. – Развлекаемся? – спросил их Звягин, улыбаясь мертвой улыбкой; шрамик на скуле побелел. – Леня, – тревожно сказала жена, меняясь в лице: – Мы идем в Эрмитаж! – Приятелей сдуло. Публика изображала непричастность к происходящему. Скандализованная старушка обличала «нынешних». Запахло склокой. Девушка тщетно принимала независимые позы. Напряжение гонимого существа исходило от нее. – Мои ученики ходят в Эрмитаж чаще, чем мы… Звягин задумчиво сощурился. Глаза его затлели зеленым кошачьим светом. «Пигмалион»! процедил он. – «Хиггинс' Шоу!» Он переступил на месте. Подошел автобус. – Ира, – Звягин поцеловал жену. – Сходи сегодня сама! Ну пожалуйста. Ответ не успел: он как-то сразу отдалился от нее и переместился к остановке, будто влекомый посторонней силой. Вслед за девицей втиснулся в автобус, и двери захлопнулись. В автобусной толчее он бесцеремонно в упор разглядывал злополучное создание. Через минуту оно задрало прыщеватый подбородок и, ответив ему высокомерным взглядом, отвернулось с оскорбленным лицом. За четверть часа на лице сменились все оттенки независимости и неприязни. Резкие черты Звягина не выражали ничего, кроме интереса естествоиспытателя. На Суворовском она выскочила и понеслась размашистой походкой матроса, опаздывающего из увольнения. – Девушка, одну минутку!.. Она резко свернула и на красный свет перебежала проспект – прямо в объятия милиционера. Милиционер оживился и отдал честь. Девица стиснула зубы, испепеляя его взором. – Мы опаздываем к больному, – уверенно представился Звягин за ее спиной, извлекая удостоверение – в подтверждение своих слов – и деньги в подтверждение своей вины. Милиционер поколебался. Признанный хозяином положения, он ощутил более достоинства не в строгости, а в благородстве. – Больше не нарушайте. – Он снова отдал честь и отодвинулся, давая понять, что инцидент прощен. На ходу глядя в сторону, девица пролаяла: – Что вам надо? Все разглядели? – Давайте выпьем кофе, – мягко предложил Звягин. – А-а: вы одиноки. Вы, наверное, кинорежиссер. Или художник. Нет? Ну, тогда засекреченный ученый. А – вы шпион и хотите меня обольстить и завербовать! – Ну, еж колючий, – рассмеялся Звягин. – А вы… отцепитесь, старый козел! – отчаянно выпалила она. Встречная красавица, грациозная стрекоза, улыбнулась Звягину уголком детских губ. Он не был похож на старого козла. – Крута, – оценил Звягин, – крута. Не хотите знакомиться.. Тогда позвоните мне, пожалуйста, – протянул ей визитную карточку. – Всему можно помочь, – добавил он. – О чем это вы? – не поняла она. – Еще чего не хватало! – И сунула карточку в карман. Остаток воскресенья Звягин посвятил доведению квартиры до адского блеска – во искупление вины. Дочка металась на подхвате, сочувствовала; и хихикала. К ужину жена оттаяла. – Полчаса стояла перед Ботичелли, – делилась она. – Никто, наверное, не умел так видеть красоту… – А что такое красота? – живо спросил Звягин, хлюпая молоком через соломинку. Жена готовно приняла учительскую позу. – Платон, – сказала она. – Сократ. Чернышевский. Эстетика. – Сократ, – сказал Звягин, поднимая руки вверх. – Я понимаю. Ты мне скажи, чем красивая женщина отличается от некрасивой? Конкретней. – Он приготовился загибать пальцы. – Черты лица… фигура… – она растерялась. – Ну, глаза, нос, рот… волосы… – Волосы, – сказал Звягин. – Да-да. Ноги и шея с ушами. – Шарм, – сказала дочка. – Прикид. – Хорошо – мода. Условность, привычка: у каждой эпохи, расы и так далее – свои понятия о красоте. Так. Биологическая основа, целесообразность: продолжение рода, – он изобразил руками формы секс-бомбы. – Но почему красивы и черные волосы – и золотые, и карие глаза – и синие, и курносый носик – и прямой? Зачем нужны длинная шея и ровные зубы – что ими, проволоку грызть?.. – Почему ты этим заинтересовался? – проницательно спросила жена. – Папа хочет знать, что такое красота, прежде чем браться ее делать, – объяснила дочка, догадливое юное поколение. – Он сегодня весь день «Турецкий марш» пел: что-то задумывает! – Опять твои безумные прожекты, – вздохнула жена. – Теперь – та страшненькая, да? – Ура, – успокоила дочка. – Она уродина? значит, ты можешь не ревновать… Дотошный допрос не кончался. – Если красота – это совершенство, то почему заурядная лань красивее самого совершенного крокодила? |