Онлайн книга «Приключения майора Звягина»
|
– Леня, ты понимаешь, чем мне это грозит? – Мы же договаривались, Константин Лазаревич. В наихудшем случае вызываю своих ребят по «скорой» и оформляем бытовой травмой. – А если…? – Тогда они составляют акт, вызывают транспорт, несчастный случай, аэроклуб опять же не при чем. Саша при этих фразах слегка позеленел и затравленно глянул в окно, где рокочущий «Як» рулил по полю. Инструктор, паренек деловой и разворотливый, почтительно поздоровался со Звягиным и потащил их обмундировываться: комбинезоны, шлемы, башмаки на высокой шнуровке: «В час – старт, после обеда синоптики обещали погоду испортить». – Твоя фамилия – Поливанов, запомнил? – вполголоса сказал он Саше. Вдесятером, парашюты на спине, запасные на груди, они выстроились перед «Ан-2»: проверка, перекличка. Когда раздалось спокойное: – Поливанов. – Я! – сипло выдавил Саша: его уже колотило; лямки давили плечи, терли между ног; он вспомнил мальчишек в парашютном классе и понял, что парашют может быть уложен небрежно, так, что не раскроется, и запасной не лучше. Еще можно было сказать, что он плохо себя чувствует, что он не готов, что он не Поливанов!.. – Напра-во! «Уж лучше – сразу!» – отчаянно подумал он, спотыкаясь на лесенке. Негромко ревущий «Ан» подпрыгнул и пошел вверх, казалось, почти без разбега. Лег на крыло – и далеко поплыли постройки и ряд самолетиков, а дальше, за пространством леса и полей, открывалась затуманенная сероватой желтизной панорама Ленинграда. Саша, вывертывая шею, прилип носом к иллюминатору, чувствуя коленом сидящего рядом Звягина. Над пилотской кабиной зажглась лампочка и загудел зуммер. Инструктор проверил крепления вытяжных карабинов на тяге и открыл дверь. Туго зашелестел в проеме осязаемый, плотный ветер. Лица у всех напряглись. «Уже?! Сейчас… прямо… кто первый? я ведь ни разу…» – Поливанов! вдруг скомандовал инструктор резко. Саша вдруг одеревенел, тело стало чужим, он словно наблюдал со стороны: вот встал с дюралевой скамейки, негнущиеся ноги сделали четыре маленьких шага до дверцы, вот повернулся к свистящему проему, уперся руками в верхний край, оглянулся на инструктора. Хотел независимо улыбнуться, но только скривился. – Па-шел! – закричал инструктор, весело щерясь. Вниз смотреть не надо было, Саша знал, но взглянул, и тотчас возникло ощущение кошмарного сна, нереальности, подкатила кислая слюна, качнуло головокружение… – Не трогай! – предостерегающе крикнул Звягин инструктору, собиравшемуся сноровисто выпихнуть новичка, как и водится в таких случаях. Пусть сам! – Сам! – заорал он, встав рядом с Сашей, сжав жесткой рукой его лицо и тряся. – Ну – делай шаг! Саша шагнул одной ногой на порог, невольно зажмурился, оттолкнулся, опуская руки, – и стал падать в бесконечную бездну!.. Обожгло холодом, ударило, швырнуло, исчезла ориентация, сознание угасло, холодным комком провалилось в живот и остановилось сердце. Через миг – через вечность резко рвануло бедра и подмышки лямками подвески, мощно хлопнул наверху раскрывшийся купол, – и только тогда он вспомнил: раскинуть руки-ноги крестом, не прогибаться, голову поднять… Но ужас и счастье уже слились воедино, остро и пьяняще: он плыл под парашютом между синим небом и зеленой землей. Сердце колотилось бешено, перехваченное горло отпустило, он вдохнул порывисто, со всхлипом. Задышал ровнее. Осторожно, боясь нарушить свое положение, повернул голову влево-вправо: мир был огромен и раскрыт до дальних пределов. Лишь холодный ветер снизу, слезящий глаза, свидетельствовал о движении. Переполняло такое ощущение полноты бытия, которого он не испытывал никогда в жизни. Вобрав покалывающего воздуха, Саша неожиданно для себя запел-заорал «Коробушку»!.. Далеко внизу белел посадочный крест. Земля оказалась совсем рядом – полетела навстречу стремительно. Густо и тепло ударили земные запахи – прогретой почвы, трав, набухших почек, бензина. «Ноги вместе, напряжены и чуть согнуты в коленях, приземление на всю ступню!» Земля подскочила вверх. Удар произошел несильный – он успел разочарованно удивиться, – но ноги подогнулись, он сложился на корточки и тогда – как учил Звягин – повалился на бок. Его куда-то потащило – забыл, что надо гасить купол, да и не сумел бы, – но уже подбежали к нему, потянули стропы, отстегнули лямки, поставили на ноги, похлопали, тиснули: – Молодец! Ну – как? – Ага, – невпопад ответил он, глупо и блаженно улыбаясь. Он плохо соображал, его качало. День сиял, как сон. Только в стучащем, привычном вагоне метро Саша недоуменно вытаращился на Звягина: – Леонид Борисович! Как же… я прыгнул первый – а в-вы меня в-внизу встретили… в-ведь вы меня подняли?! – А я обогнал тебя в воздухе, – засмеялся Звягин. – Затяжным летел, понимаешь? «Полученного заряда ему хватит на сутки. А потом…» А на следующий вечер позвонила Рита. Саша снял трубку – и услышал голос… Пространство поплыло волнами, как мираж, и зазвенело тонким хрустальным звоном. Все эти долгие годы он в глубине души ждал, мечтал, в самые черные часы находил прибежище в грезе: зазвонит телефон – и это окажется Рита. Этого не могло быть, но это случилось. – Не ждал? – тихо спросил голос из семилетней дали, из юности, из надежд. – Нет, – сказал Саша. – Ждал, – сказал он. – Я увидела тебя вчера в метро. Ты был такой счастливый, прямо светился… А ты меня не заметил… – Ты, – сказал он. – Это ты… – Ну, как живешь? – спросила она, так же, как спрашивала всегда, когда он сходил с ума, ожидая ее звонка. – Хорошо, – сказал он, проглатывая комок в горле. Снял телефон со столика в коридоре и, путаясь в разматывающемся проводе, понес в свою комнату, закрыл дверь. – А ты как живешь? Голос в трубке помолчал и ответил: – Плохо… И это «плохо» вызвало в нем радость и боль одновременно: боль, потому что Рита (его Рита…) живет плохо, – и радость, потому что и она, через столько лет, несчастлива без него. – Радуешься? – спросила Рита. – Чему? – ответил он. – О чем ты… Как ты, расскажи… – Так… Окончила институт, осталась в Ленинграде, работаю… Он не решался спросить. – Ты, наверное, женился, – сказала она. – Нет, – сказал он. – А я разошлась, – сказала Рита. – Почти сразу… Раздались короткие предупреждающие гудки автомата. – Подожди, еще монетку брошу, – сказала она. – Я могу тебя увидеть? – спросил он. – Если хочешь. |