Книга В жерле вулкана, страница 26 – Улисс Мур

Вот теперь всё готово. Нестор стоял в трёх шагах от края кратера, откуда непрестанно поднимался жаркий подземный воздух. Старый садовник надел на себя крылья, изготовленные из деревянных рам, шёлка, циновок, воска и перьев чаек.

– Послушай, – обратился он к Флинту, – вполне может оказаться, что моя идея – чистый бред и что эти крылья развалятся при первой же попытке взлететь.

– Согласен, – кивнул Флинт, посмотрев на лежащие рядом запасные крылья, которые они изготовили как раз на такой случай.

– И очень даже возможно, – продолжал Нестор, – что, когда я окажусь там, внизу, ветер швырнёт меня на скалы.

– Не спорю, – согласился Флинт.

– В таком случае, если кто-то вдруг станет искать меня здесь, сможешь рассказать им, как всё было. А если, напротив, я окажусь прав… тогда вернусь за тобой. И отведу домой. Обещаю.

При слове «домой» на лице мальчика расплылась счастливая улыбка. Килморская бухта! Подумать только, ведь он так не любил этот город и его обитателей.

– Договорились?

Младший Флинт не ответил. Он с ужасом посмотрел на старика, который, покачиваясь, стоял у самого края кратера, и представил, что в любую минуту тонкий край этот может отломиться, как хлебная корка от мякиша, и они полетят вниз, в жерло вулкана, прямо в кипящую лаву.

Нестор взмахнул крыльями. Приклеенные воском перья задрожали, некоторые отвалились.

– Господин! – остановил Нестора младший Флинт. – Позвольте спросить?

Опустив руки, старый садовник фыркнул:

– Ну что ещё?

– Это последний вопрос, клянусь! Но личный. Предупреждаю.

– Говори уже.

– Это касается Джулии.

– Джулии? – переспросил Нестор, поправляя на плечах рюкзак, чтобы он не зацепил крылья.

– Джулии… Кавенант.

– Я прекрасно знаю её фамилию. Так в чём дело?

– Я вот думал… – Флинт почесал за ухом. – Короче, вы не слышали случайно, не говорила ли она что-нибудь обо мне?

От неожиданности Нестор даже оторопел, а потом расхохотался. Впервые за последнее время.

– С ума сойти! О чём ты думаешь сейчас? О Джулии?

– А что тут такого? – удивился Флинт, не понимая, над чем смеётся старик.

– О, ничего, конечно, ничего… – проговорил Нестор, еле сдерживая смех. – Если не считать, что ты оказался на затерянном в океане острове, в компании сумасшедшего старика, готового полететь на деревянных крыльях в жерло действующего вулкана… Я на твоём месте думал бы сейчас совсем о другом – например, о том, как выжить!

С этими словами Нестор поднял руки и, преодолевая волнение, сделал три шага, шагнул к самому краю кратера.

Обернувшись в последний момент, он сказал:

– Держись, малыш! Ещё увидимся, даю слово.

И бросился вниз.

Какие-то доли секунды младший Флинт видел, как Нестор завис над жерлом вулкана, паря в поднимавшемся оттуда потоке воздуха. Но уже в следующее мгновение старик с крыльями исчез во мраке.

Мальчик лёг ничком на землю, подполз к самому краю кратера, заглянув в жерло вулкана, увидел лишь полнейший мрак, и невольно зажмурился от горячего воздуха, поднимавшегося из глубины земли.

Он отполз обратно, к запасным крыльям, лежащим невдалеке. Потом перевёл взгляд на голубое небо и подумал, что нужно вернуться на берег, отдохнуть и дождаться там, пока кто-нибудь не приедет спасать его. Можно тем временем пересчитать монеты и разложить их по порядку. Можно сходить на кладбище в лесу и почитать имена похороненных там людей. Можно пошвырять золотые дублоны, словно камешки, в море или покидаться бриллиантами в чаек. Много чего ещё можно сделать.

«Ну, а если никто не придёт за мной?»

Такое Флинт не мог и представить себе, но… всё же он опасался, что останется тут совсем один. Уже смеркалось, и на пустынном острове становилось всё страшнее. Разрушенный дом внизу с этими странными надписями на стенах, кладбище, брошенный на берегу якорь…

Младшему Флинту очень не хотелось оставаться здесь одному. Он вообще никогда не любил оставаться в одиночестве. Поэтому всегда и всюду водил за собой братьев. Лучше с ними, чем одному.

А если всё же случалось оставаться одному, то он просто не знал, что делать. Даже думать не мог, и казалось, становился совсем другим человеком. Он вспомнил Джулию. Вспомнил записку, которую оставил ей в окне и на которую она так и не ответила. Вернее, пока ещё не ответила. Как чудесно было бы проводить время вместе с нею, а не с братьями.

Он снова посмотрел в чёрное жерло вулкана. На этот раз очень внимательно.

«Нет, и думать нечего…» – сказал он себе мысленно.

Несколько чаек пронеслись по небу, а в желудке младшего Флинта заурчало.

– Интересно, – проговорил он вслух, – а что же я буду есть на этом острове?..

Он не умел ни охотиться, ни ловить рыбу, не знал, как выглядят съедобные растения, и сильно сомневался, что отыщет где-нибудь замороженную пиццу и микроволновую печь, чтобы разогреть её.

Мысли об одиночестве и голоде очень скоро полностью завладели мальчиком.

– Ох, блин! – сказал он, щурясь от жаркого воздуха, поднимавшегося снизу. Потом торопливо надел на плечи запасные крылья, и в сильнейшем волнении повернулся лицом к краю кратера, стараясь усмирить отчаянно колотившееся сердце.

– Господин! Подождите! – крикнул младший Флинт. – Подождите меня!

И неуверенно шагнул к самому краю кратера.

Потом сделал ещё один шаг.

Развел руки в стороны и закричал:

– Ой, мама! Ой, мама! О-о-й ма-а-ма-а!.. И бросился вниз.

Поначалу младшего Флинта подхватил и поднял вверх ветер. Но ненадолго, вскоре, увлекаемый вниз весом собственного тела, мальчик полетел в страшное жерло вулкана – в сплошной мрак и пекло.

Тут он закрыл глаза и постарался удержать раскрытыми надетые на руки крылья. Ему казалось, что их вот-вот оторвёт сильнейший воздушный поток.

Флинт медленно опускался вниз, вращаясь, словно по спирали.

Пустота, бездна и напор страшного, горячего ветра, из-за которого одежда облепила его тело, а крылья теряли перья, ужасно пугали мальчика.

«Мама, мама, мама…» – повторял про себя младший Флинт, увлекаемый в очередной вираж.

Вот ещё один виток.

И ещё.

Внезапно ветер стих, и наступила полная тишина.

В страхе летя вниз, Флинт судорожно махал руками и отчаянно вопил. И пока летел, припомнил лучшие минуты своей жизни.

Их оказалось до позорного мало.

– Этот глупый старик! – в ярости закричал он, кипя злобой на всех и вся.