Книга Эксперимент «Ангел», страница 26 – Джеймс Паттерсон

Потом, примерно через полчаса, они с Клыком услышали далекое тарахтение вертолета, залезли в пещеру как можно глубже, в самое ее нутро, и просидели там чуть не целый час в полном молчании. В конце концов, Клык решил, что попробует полететь поискать какой-нибудь снеди. Надж очень надеялась, что он скоро вернется.

Их дом сгорел дотла. Вся ее семья погибла, только они с Клыком остались. Одни, совсем одни. Навсегда.

Клык приземлился на уступ почти бесшумно, и Надж облегченно вздохнула — вернулся!

— Не заинтересует ли вас, мадемуазель, кусочек сырого диподомиса? [5] — весело спросил он, похлопывая себя по карману ветровки.

— Ой-ой-ой, только, пожалуйста, не это, — Надж содрогнулась от одной мысли о таком угощении.

Клык сбросил ветровку, стряхнул пылинки со своей черной футболки, отправил что-то в рот, принялся со смаком причмокивать и нарочито громко чавкать:

— Свежее не бывает, — соблазнял он Надж.

— Не буду, не уговаривай! — Надж отвернулась. Ее опять передернуло. Летать, как ястребы, — это одно дело. Но есть, как они, — совсем другое. И к этому она была не готова.

— Ну ладно, так и быть, а как насчет шашлыка? Давай, тащи наши вчерашние овощи!

Мгновенно развернувшись и пританцовывая от нетерпения, Надж смотрела, как Клык разворачивает фольгу. В нос ей ударил аромат подкопченного зажаренного с овощами мяса.

— Шашлык! — она подсела поближе к Клыку. — Где ты его достал? Не мог же ты так быстро в город смотаться? Ой, горячо! — дула Надж на зажатое в пальцах мясо.

— Если я скажу, что немного удивил заезжих туристов, это будет приемлемым объяснением? — сдержанно похвастался Клык, рассортировывая куски мяса в одну сторону, а лук и перец — в другую.

Надж зубами сдернула с шампура кусочек поджаристого мягкого душистого перца. Вот это обед!

— Думаю, теперь нам пора решать, лететь ли за Макс или попытаться спасать Ангела, — произнес Клык, дожевав последний кусок мяса.

— Но ведь ирейзеры же сказали, что они всех убили. Значит, погибли и Макс, и Ангел. Разве не так? — Надж почувствовала, как отчаяние снова навалилось на нее каменной глыбой.

— Трудно сказать, — размышлял вслух Клык. — Если Макс все еще не прилетела, значит ли это, что она умерла? И каким образом они ее нашли? С Ангелом — дело другое. Ангел — у них, уж это-то нам точно известно. И тут, скорее всего, все кончено.

Надж обхватила голову руками:

— Не говори такого, пожалуйста. Я об этом не могу даже думать!

— Я знаю, но какие у тебя…

Вдруг Клык оборвал себя на полуслове, привстал и, сощурившись, принялся вглядываться вдаль. Прикрыв глаза козырьком ладони, Надж тоже уставилась в небо. Где-то далеко-далеко на горизонте виднелись две темные точки. Ну и что? Ястребы наверно.

Она снова подвинулась внутрь пещеры, медленно доела последние куски лука и облизала фольгу. Клык должен придумать план. Вот и все, как он придумает, так и будет.

Но Клык пока ни о каком плане не думал, а неотрывно глядел за горизонт. Надж нахмурилась. Две точки приблизились и сделались существенно крупнее. Может, просто это очень большие ястребы. Или даже орлы.

Неожиданно Клык поднялся и выудил из кармана маленькое металлическое зеркало. Вытянув руку, он поймал в него последние лучи заходящего солнца. Как будто пускал солнечные зайчики. Вправо — влево, вправо — влево.

Ястребы все приближались и приближались. Теперь стало совершенно ясно: они летят прямо по направлению к их пещере.

— Что-то не похоже на ястребов, уж больно они крупные, — наконец сообразила Надж, — и неуклюжие что-то тоже очень… Только бы не летающие ирейзеры, — ее вдруг захлестнула волна паники.

И в этот момент челюсть у нее отвисла. Тяжело плюхнувшись на уступ скалы и подняв тучу песка и пыли, перед пещерой стояли Игги и Газман. Надж уставилась на них, не веря своим глазам и онемев от счастья.

— Вы, оказывается, живы? — она наконец обрела дар речи.

— Нет, это ВЫ, оказывается, живы, — ворчливо откликнулся Игги. — И вообще, как насчет того, чтобы для начала по-простому сказать «привет»?

— Привет, ребята. — Газмана все эти тонкости этикета мало интересовали. Ему не терпелось первому прояснить ситуацию. — Мы не могли оставаться дома. Там наши горы кишмя кишат ирейзерами. Вот мы и решили лететь сюда. Говорите сразу, если у кого с этим какие-нибудь проблемы?

48

На следующее утро я натянула новый свитер и попробовала расправить крылья. Раненое крыло работало, но все еще болело и было как деревянное. Ничего, разойдется.

В конце концов, я рада была улететь, рада была снова подняться в небо. Я знала, что Клык и Надж меня убьют — я вполне этого заслуживала. Я знала, что бросила Ангела на произвол судьбы. Но я знала и то, что оставить тогда Эллу в беде я на могла. Пролети я тогда мимо, это уже была бы не я. Не Макс!

Хотя, сказать тебе по правде, дорогой читатель, в том, чтобы перестать быть Макс и зажить по-простому, как Не-Макс, есть свои, и весьма существенные, преимущества.

Доктор Мартинез собрала мне небольшой рюкзачок — пирожки, пару сухих носков и еще всякую всячину.

— Бери-бери, это старый, я его уже давно не ношу, — она понимает, что мне неловко, и боится, что я откажусь от их с Эллой последних подарков. — Пожалуйста, возьми, тебе пригодится.

— Ладно уж, коли вы сказали «пожалуйста», придется взять, — говорю я, и она улыбается мне в ответ.

Элла опустила голову и смотрит в землю. Я тоже старательно отвожу от нее глаза.

— Если тебе когда-нибудь что-нибудь будет нужно, звони нам обязательно. Номер телефона в рюкзаке в кармашке. Слышишь, звони.

Я согласно киваю, хотя и знаю, что никогда не наберу этого номера. Очень хочется сказать им что-то на прощание. А что, я не знаю.

— Вы мне так помогли. А вы меня даже не знаете. — Мне прямо самой противно себя слышать. Неуклюжие какие-то слова у меня получаются. Но я все равно продолжаю: — Я бы без вас обеих пропала.

— Это ты меня выручила из беды, хотя я тебе никто была, какая-то девчонка незнакомая! Это из-за меня тебя ранили.

Я пожимаю плечами:

— Ну все равно, спасибо за все. Я уж не знаю, как вас благодарить!

— Будет тебе. — Мама Эллы ласково улыбается. — Мы тоже рады, что с тобой подружились. Ни пуха тебе, ни пера, что бы тебя впереди ни ждало.

И тут они обе меня обняли. Представь себе, дорогой читатель, обе сразу, обняли и поцеловали в обе щеки.

Я испугалась, что вот-вот заплачу, но все равно продолжала стоять, стиснутая между ними, то пытаясь высвободиться, то прижимаясь к ним покрепче.