Книга Фаталуния, страница 16 – Алека Вольских

Просьба Мольфара подействовала на всех без исключения, и в комнате воцарилась тишина. Маг окинул комнату зорким взглядом.

— Покажись! — тихим, но одновременно твердым голосом приказал он.

Несколько минут ничего не происходило. Все, кто находился в опочивальне короля в этот момент, замерли в ожидании. Король наблюдал поверх очков за комнатой. Его зрачки то и дело перемещались: влево-вправо, влево-вправо. Канцлер делал вид, что все происходящее ему ни капельки не интересно, а сам тайком шарил взглядом по углам, рискуя заработать косоглазие. И в этот момент раздался тихий, словно осторожно подкрадывающийся, стук.

Тук. Тук. Тук. Тук.

— Выходи! — приказал Мольфар.

Тук-тук-тук.

— Что он сказал? — шепотом полюбопытствовал король у мага.

— Он сказал: «тук-тук-тук», — ехидно ответил вместо Мольфара канцлер.

Доверительное выражение, которое было на лице короля, когда канцлер произнес: «он сказал», к концу фразы сменилось негодованием.

— Вы опять ехидничаете?! Прекратите немедленно! Не то я вас велю казнить!

Канцлер поморщился:

— Если б каждый раз, как вы обещаете меня казнить, вы претворяли свое обещание в жизнь, то я бы уже сто один раз был казнен разными способами. Вы меня уже сорок раз повесили, тридцать пять раз обезглавили и двадцать шесть раз четвертовали. В конце концов, это в сто раз больше, чем положено.

Король хотел было что-то ответить, воинственно выкатив грудь колесом, но громкое покашливание Мольфара остановило его порыв. Король застыл с открытым ртом и повернулся к магу.

— Если позволите, — вежливо произнес Мольфар, — я продолжу.

Король заморгал.

— А! Ну конечно, конечно. Продолжайте, почтенный маг, — любезно согласился король, сопроводив слова двойным взмахом руки.

— Благодарю вас, — учтиво кивнул Мольфар.

Ростик отметил про себя, что король с большим уважением относится к Мольфару и старается ни в чем не противоречить. Ему почему-то вдруг очень захотелось, чтобы и к нему когда-нибудь относились так же.

Мольфар тем временем засунул руку в складки своего серебряного балахона и вынул небольшой мешочек.

— Это что? — на всякий случай шепотом спросил Ростик.

— Это? — Мольфар указал на мешочек в своих руках. — Это сушеный чертополох. Растение с очень полезными для любого мага колдовскими свойствами. Знаешь, почему оно так называется?

Ростик отрицательно покачал головой.

— Не-а.

— Потому что оно способно всполошить любую нечисть, — ответил Мольфар. — Сейчас увидишь.

Маг высыпал на ладонь небольшую горку измельченной травы и изучающим взглядом окинул комнату.

— Где он может прятаться, как думаешь? — спросил Мольфар у Ростика.

Гордый тем, что интересуются его мнением, Ростик ответственно посмотрел вокруг. Первое, что пришло ему в голову, это представить себя на месте барабашки. А куда бы он сам спрятался? Его взгляд остановился на большом окне, витраж которого изображал гольфиста, играющего на лужайке в гольф. Шторы были немного задернуты, и Ростик подумал, что за ними вполне можно спрятаться.

— Может быть, за шторами? — предположил он вслух.

Мольфар согласно кивнул.

— Давай проверим.

Он подошел к окну, остановившись на расстоянии трех шагов. Потом вытянул вперед руку с горсткой измельченного чертополоха и произнес:

Ищи того, кто причиняет вред,

И выгони его на свет!

После чего вскинул вверх руку и, когда зеленоватый порошок взмыл в воздух, сильно дунул. Легкие частички чертополоха устремились к шторам, коснулись золотистого атласа и опали на пол.

Ростик ожидал, что тотчас из-за штор выпрыгнет барабашка, изгнанный чертополохом. Однако вместо этого произошло кое-что неожиданное.

Золотые шторы вдруг вспыхнули ярким пламенем, заставив Мольфара отступить назад, а Ростика от испуга вытаращить глаза.

— Мои шторы! — взволнованно воскликнул король, всплеснув руками. Все его лицо покрылось красными пятнами.

Пламя поползло по шторам вверх, и Ростик испугался, что может начаться настоящий пожар. Он уже хотел кричать «Воды!», но в этот момент Мольфар шагнул к огню и, протянув руку, провел ею перед пламенем, словно поймал его в кулак. К немалому удивлению Ростика, огонь в тот же миг растаял в воздухе.

— Редкий вид у вас завелся, ваше величество, — заявил Мольфар, оборачиваясь к королю. — Ваш барабашка не имеет ни малейшего желания уходить.

Его величество огорченно прошелся взглядом по ранее золотым, а теперь почерневшим от огня шторам.

— А я хочу, чтоб он убрался из моей спальни! — хмуря брови, прогремел король. — Найдите его во что бы то ни стало!

— Как вам угодно, ваше величество, — склонил голову Мольфар.

Он снова обратился к Ростику.

— Очевидно, что за шторами его нет. Ростик, у тебя есть еще какие-нибудь варианты?

Ростик пожал плечами и, снова окинув комнату взглядом, заметил большой платиновый шкаф.

— Он может прятаться в шкафу, — предположил Ростик.

— Если он там, мы легко это выясним.

Мольфар подошел к шкафу, высыпал на ладонь немного измельченного чертополоха и, вскинув его вверх, подул. Зеленоватые частицы окружили шкаф завесой из травяных мушек и, как и в прошлый раз, опали на пол.

В этот раз Ростик не слишком рассчитывал на то, что барабашка выскочит из шкафа. Собственно говоря, этого и не случилось. Однако и шкаф, судя по всему, самовозгораться не спешил. Ростик услышал, как облегченно позади него выдохнул король, и тут вдруг что-то странное начало происходить с гобеленом, висящим на стене справа от шкафа. На картине, где рыцарь сражался с трехглавым драконом, стали проступать странные зеленоватые пятна.

— Что это за мерзость? — брезгливо скривился канцлер, пошевелив длинными ноздрями.

Ростик тоже почувствовал странный запах: кислый и едкий. И одновременно понял, что запах исходит от стены, когда увидел, как пятна стали превращаться во влажные и слизкие потеки. По гобелену вниз стекали струи густой зеленой жижи. Рыцарь и дракон на ковре выглядели так, будто на них высморкался громадный великан.

— Мой гобелен! — неистово вскрикнул король, сотрясая кулаками. Красные пятна на лице короля приобрели черносмородиновый оттенок.

Мольфар покачал головой.

— Барабашки в шкафу нет, — невозмутимо сообщил он. — Продолжим поиски.

Король застонал и схватился за сердце, а канцлер, поглядев на короля, устало закатил глаза к потолку и с удвоенным усердием продолжил полировку ногтей, будто происходящее не волновало его никоим образом.