Онлайн книга «Ключи от ящика Пандоры»
|
– Да. И все простит. Правильно ты говоришь, Стелла. И парень твой молодец. Потому что любовь еще и долготерпит. И милосердствует, и обидой не превозносится… – Да, да, это все так, это все про нас! А что это, Ирина? Ну, откуда вы такие хорошие слова знаете? – А по-твоему, я только на подлость способна? Вообще-то эти слова из Послания апостола Павла к коринфянам, их все знают. – Ой, а я не знаю! А еще, Ирина, еще… Как там еще? – Любовь не гордится, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла… Все, дальше не помню. – Здорово… Прямо все про нас. Надо бы записать, а то забуду. Потом Глебке расскажу. – Стелл, а можно спросить? Можешь не отвечать, если не захочешь… – Да спрашивайте, чего уж там! – Понимаешь, мне все равно это непонятно! Про Глебку! Ну, понятно, что любил, что ждал… Но неужели он тебя ни разу не упрекнул? Как ему все это было? – А, поняла – хотите в его шкуру залезть? – Ну, вроде того. Неужели не ревновал? – Что вы, еще как! Но я ж объясняю, он любит меня. А если любишь, то все прощаешь, даже такое. Он просто ждал. Вот и дождался, опять же благодаря вашему… Как его? – Провозглашению. Да, действительно дурацкое слово. Но ведь ему, наверное, больно было? – А мальчики не плачут, они сильными должны быть. Хотя я, конечно, как эгоистка сейчас рассуждаю. Зато в этом одна положительная черта есть – искушение с меня сошло, как ненужная короста. Сама себя не узнаю! Вон Петр Яковлевич мне дорогие шмотки да цацки отдал, а мне даже чемоданы распаковывать не хочется. Может, обратно отправить, как думаете? – Не стоит. Ему и так плохо, еще и ты пощечину напоследок дашь. Он ведь любил тебя как-никак. – Да это и не любовь была, наверное. Тоже что-то из темы искушения, я думаю. Приятно же, когда молодая женушка вокруг тебя прыгает. Ладно, искусились на пару, и забыть можно. Каждому – свое. И без обид… – Знаешь, а ты хорошая девчонка оказалась, умненькая. Желаю тебе счастья с Глебкой. – И вам того же, Ирина. У вас ведь тоже, насколько я знаю, проблемы в семье есть. – Уже нет. Знаешь, как в анекдоте? Это уже просто проблемы, а не проблемы-проблемы. Ладно, спасибо за чай, пойду я. – Заходите как-нибудь в гости, поболтаем. – Зайду. На улице снова накрапывал дождь, однако заметно потеплело. Вспомнилось вдруг, что через неделю у Игоря день рождения – вот бы на бабье лето пришлось! Чтоб стол накрыть под соснами, на вытоптанной полянке. И чтоб запах шашлыка чувствовался… Она подъехала к чугунной витой калитке, сердце заколотилось в волнении. Будто отсутствовала долго-долго, и вот, наконец, здравствуй, дом родной. Как ты тут без меня? Однако окна везде темные. Где они все? И телефон долго молчит. Ах да, у него ж батарея давно разрядилась. Зарядное устройство забыла с собой взять, когда собиралась в побег. Ирина открыла калитку, ступила на мощеную дорожку – чуть не расплакалась. Видно, навеки привязана к этому месту, к этому большому неказистому дому, к этим соснам. Да что – место. Она к любви привязана. Где твое место, там и любовь. Родина, одним словом. Включила в гостиной свет, огляделась. Показалось, знакомые предметы смотрят на нее настороженно – ты к нам на время или как? Может, опять сбежишь, предательница? Нет, не сбегу. Сейчас только мужу позвоню и займусь домом. А вот и зарядное устройство нашлось… – Игорь, я дома. – Ага. Я сегодня на работе задерживаюсь, у меня совещание. Как все обыденно получилось, будто и не было никакого побега. И голос у Игоря в трубке звучит обыденно. Ах да, у него же совещание. Не станет же он плескать в трубку радостными эмоциями. – Девчонки тоже сегодня поздно приедут, Ир. Звонили, предупредили. – Хорошо, поняла. И не утерпела, сглотнула трудно, дрогнула голосом: – Если можно, заканчивай свое совещание побыстрее, пожалуйста. Я тебя жду… Ответа не дождалась, нажала на кнопку отбоя. Да и зачем его ждать. Игорь давно уже научился распознавать ее состояние по тональности голоса. Впрочем, как и она… Смахнув слезу, кликнула мамин номер. Слушая гудки вызова, подошла к окну, распахнула раму – влажный ветер тут же кинулся к ней с объятием. – Да, Ир… Голос у мамы тихий, испуганный, даже подобострастный немного. Надо бы правильный тон взять, как сейчас с Игорем – будто ничего меж ними не произошло. – Мам, чего ты там насчет санатория решила? Все-таки Трускавец, да? А может, Кисловодск лучше? – Так я не знаю, дочка. – Давай определяйся скорее. Если уж ехать, то сейчас, а потом там дожди начнутся. Ах да, деньги я завтра отправлю, срочным переводом. – Ой, спасибо! – А Снежана дома? – Да нет, и сама не знаю, где ее носит! Звоню – трубку не берет! У нее вроде на работе какие-то неприятности. А чего ты хотела-то, Ир? – Ладно, я ей сейчас позвоню. Пока, мам. Так, теперь сестренка: неприятности на работе, говоришь? Знаем мы твои неприятности, опять в загул пошла, это уж как пить дать. – И-ирк, ты, что ли? – выплыл из фона грохочущей музыки Снежанин голос. Явно хмельной, плывущий. – Снежан, ты где? Тебя там мама потеряла. – Да ну ее! Чего она меня пасет, как козу? Имею я право гульнуть с горя? – С какого горя? – Так нашу контору-то разогнали, представляешь? Сегодня собрание было, всем уведомления раздали. Типа того – идите вы, ребята, на все четыре стороны. Вот, мы у Таньки собрались, отмечаем горестное событие. – Тогда попроси Таньку сделать музыку тише, не слышно ничего! – Да я-то попрошу. А только что это изменит? – философски изрекла сестра, пьяненько икнув. – Ничего. Здесь, в поселке, работы вообще никакой нет. Сяду мамке на шею, вот тут она меня своей пилой и распилит! И не дернешься, потому как права будет! – Вот что, приезжай-ка завтра ко мне. Будешь жить в квартире у тетки, работу Игорь поможет найти. – Что, правда? – Правда. – Ой, Ирка, ну, ты человек! А ты ж говорила… – Ну, мало ли что я говорила. Приезжай. – Да я… Да я, конечно… Ну, ты человек… – Прежде всего я тебе сестра. Причем старшая. И учти – будешь тут под моим строгим приглядом. Ни пить, ни гулять не дам. А сейчас ступай домой, тебя там сын ждет. И маму не обижай! – Конечно! Все, уже бегу, Ирка! – Давай, пока. За окном под ветром шумели сосны. Если вглядеться в синеву сумерек, видно, как сильно гнутся стволы там, на уровне крон. А внизу, у земли, неколебимая уверенность в своей силе, разве что застонет какая из них легким скрипом. Так и в жизни – ветер несет нас кронами в глупой попытке вырвать из земли вместе с корнями. Да на то он и ветер, стихия неуправляемая. Где уж ей до корней добраться. Если они есть, эти корни, конечно. |